Кем были первые зодчие, строившие Иркутск? Какие объекты были в Иркутском остроге, какие общественные строения были на его территории? Почему все сибирские остроги были похожи? Что такое оборонное зодчество и каковы его особенности? Об этом порталу «Культура 38» рассказал доцент ИРНИТУ, архитектор, член Союза архитекторов России Алексей Чертилов.
Екатерина САНЖИЕВА
Приказная изба, поварня, мыльня
Кто строил самые первые здания в Иркутске, что это были за объекты и как они выглядели? В открытых источниках говорится, что Иркутскую острожную крепость возводили под руководством Андрея Бернешлева, мастера-плотника с опытом зодчего. В артель енисейских плотников входили Трифон Никифоров, Григорий Щукин, Иван Родионов, Семён Яковлев и другие. Старостой артели состоял Фёдор Хлызов.
Представление о самом остроге можно составить по официальной «Описи за 1684 год»:
«Шесть башен и мосты, три башни покрыты тёсом, три дранью, в двух башнях ворота проезжия створные, у одних башенных ворот калитка проходная… В той острожной же стене приказная изба с сеньми покрыта тёсом … Среди острога церковь во имя Нерукотворного образа Господа Иисуса Христа… колокольня новая рубленая шатровая, а под нею четыре лавки да анбар церковный. В остроге же анбар житничный, крытый тесом. В острожной стене государев двор, где живут иркутские воеводы: две горницы, одна под башней, а другая на жилом подклете … Изба о двух печах и кровлей, где живут воеводские люди; анбар, наледник, поварня, мыльня на ряжах, да за острогом мыльня ж людская. Огород с воротцы, а в огороде рассадник: двор огорожен забором. А в остроге под башнями три избы, где живут холостые казаки. В остроге изба гостиного двора и караульная изба, а в караульне три человека аманатов».
В то время все остроги строились по одной схеме. Иркутский также мало чем отличался от других сибирских укреплённых поселений. В центре размещался воеводский двор, представляющий из себя двухэтажные хоромы с переходами и лестницами, террасой и слюдяными оконцами. В хоромах стояли лавки и крашеные столы, печь с изразцами. Вблизи хором за кухней, на огороде, находилась баня. Воевода, первый человек в остроге, занимался городским хозяйством и вопросами безопасности. В его избе хранились продовольственные припасы, пушнина. На первом этаже – глухом, без окон – располагался склад. На втором – продовольственный амбар. А наверху жили сами хозяева. Острожные башни, кстати, могли быть и четырёхэтажные, и пятиэтажные. Не дома, а огромные сооружения.
Внутри острога жили воинские чины и их приближённые. Стояла канцелярская изба, где сидели писари. Была кладовая пушнины и мангазея (на современном русском, «магазин») — общественный склад зерна. За стенами острога разместился посад, где жили казаки, стрельцы, крестьяне, чиновники. Тогда он состоял из трёх десятков домов. Там же стоял и первый гостиный двор (помещение для хранения и продажи товаров, привозимых купцами) с воротьями и окнами.
Иркутский острог стал одним из сибирских фортификационных сооружений наряду с Красноярским, Илимским, Братским, Верхоленским. Особенности оборонного зодчества (остроги, крепости) диктовались военными задачами. Главная из них — не подпустить врага к стенам, не дать проникнуть внутрь. Деревянный острог окружали тыновыми стенами — плотными рядами заострённых сверху столбов, вертикально вкопанных в землю, — с четырьмя угловыми или более башнями с бойницами, дозорными вышками.
В 1675 году Иркутский острог посетил писатель, философ, дипломат, учёный, путешественник Николай Милеску Спафарий, направлявшийся в Китай с особой дипломатической миссией. Вот что он писал: «… острог Иркутский стоит на левой стороне реки Ангары, на ровном месте и острог строением зело хорош, и место самое хлебородное. В остроге построена Церковь Всемилостивейшего Спаса, а выше острога немного на правой стороне — река Иркут, что вытекает из степи Мунгальской…».
От зимовья — к острогу
Историк, археолог Иоганн Фишер в своей «Сибирской истории», изданной в 1774 году, писал, что пятидесятник Иван Похабов, придя со своей ватагой по Ангаре со стороны Байкала, в 1652 году «сделал на устье Иркута хижину для казаков, чтобы сподобнее собирать ясака».
Енисейский воевода Ржевский отправил Похабову в «прибавку к прежним служилым людям» дополнительно шестьдесят енисейских казаков во главе с пятидесятником Дружиной Поповым-Даурским и велел: «ехать на устье Иркута-реки в тот час… отыскать на устье Иркута-реки или вверх угожего места … и на том месте поставить острог… и к тому острогу новой землицы яндашских и тувинских людей и вновь иных неясачных людей призывать в подданство русскому царю».
Позднее Яков Похабов в приказной избе Енисейска рассказывал воеводе, что ещё до прихода к нему отряда Дружины Даурского, «отыскав на устье Иркута-реки самое угожее место, и на том месте острог поставил он, около острогу надолбы и всяким крепость ями укрепил и, взяв, посадил в аманаты яндашской земли лутчево князца Яндаша Дороги брата Болонья. И тот новый Яндашский острог и аманата до прихода пятидесятника Дружинки Даурского приказал десятнику казачью Ваське Ездакову, да с ним служилым людям и велел им жить в остроге и аманата беречь с великим радением».
Из этого рассказа понятно, что первыми постоянными жителями зарождающегося Иркутска стали десять казаков во главе с первым приказчиком десятником Василием Ездаковым. Будущий город вначале именовался Яндашский — по имени местного князца Яндаша Дороги. И только в 1662 году острог переименовывается по названию реки Иркута — Иркуцким.
Воины, землепроходцы, строители
По словам Алексея Чертилова, казаки вышли на берега Байкала раньше, чем Похабов со своими отрядами. Первые упоминания о появлении русских в устье Иркута относятся к 1620 году. Об этом пишет один из первых архитекторов Иркутска Антон Лосев в своём «Обозрении разных происшествий…»:
«1620. В разных местах казаки строили ясашные зимовья, сугланами называемые, в которых порядочный платеж ясака установляли. Зимовья, или сугланы, много способствовали казакам, ибо оные были главные их убежища в тесных обстоятельствах».
И если вся сибирско-русская архитектура пошла от зимовий, срубленных из-за опасности набегов воинственных племен, то казаков и стрельцов-землепроходцев можно считать первыми строителями. Лосев сообщает, что первыми такими колонизаторами — строителями на Иркутской земле были енисейский пятидесятник Березовский и сын боярский Петрушка Тальшин, основавшие зимовье на левом берегу Иркута. Но было их никак не двое. Пятидесятник — это командир полусотни воинов. Подчинённые казаки и стрельцы составляли целые военно-строительные бригады. Да и избушками, в привычном для нас понимании, те зимовья не назовёшь. Для размещения 50 – 100 и более служилых ставились бревенчатые здания типа казарм, которые часто ограждались для защиты от непрошенных гостей тыном-частоколом. Это были маленькие крепости, объекты оборонного зодчества.
Следом за «сугланами» появлялись уже основательные крепости, многие из которых превращались в города. В острогах и на территории посадов возводились первые православные храмы. В летописях упоминаются имена создателей монастырей и городских церквей. Архитекторов в те времена в Иркутске по понятным причинам не было, и все здания, в том числе культовые объекты, строили без проектной документации. Чертежи были, но сегодня их можно отнести, скорее, к жанру рисунка, наброска, эскиза.
Имена первых народных умельцев-зодчих Сибири редко появлялись в челобитных, грамотах, других официальных государевых бумагах или летописях. Причина проста: возводить оборонительные укрепления и храмы, строить казённые здания или жильё было делом обыденным. Топором, основным строительным инструментом, в то время владели поголовно все представители «мужеска полу» от мала до велика — и служилые люди, и крестьяне, и промысловики. Они без привлечения «подрядчика со стороны» обеспечивали себя жилыми и нежилыми строениями.
По этой причине мы не можем установить авторство всех построек и не составим список зодчих, работавших в, так называемый, острожный период Иркутской земли. Имена первых зодчих с момента основания зимовий-укреплений, острогов и до второй половины XVIII столетия, когда началось градостроительное регулирование в сибирских городах и появилась должность губернского архитектора, неизвестны.
И всё-таки у каждой постройки был конкретный исполнитель. А если это сооружение являлось значимым для общества объектом, имеющим художественный облик, значит, возвёл его не просто строительных дел мастер, а зодчий. Народный зодчий, выходец из народа.
Возведён «усердием и капиталом»
Известно, что «торговые люди», первые сибирские купцы, имея достаточный капитал, нередко жертвовали на сооружение храмов. Были среди них и строители, а некоторых по праву можно было считать зодчими. По летописным записям за XVII век известны такие универсалы: Григорий Осколков и Влас Сидоров (или Сидор Власов). Были и другие. Развивавшаяся в дальнейшем традиция меценатства заложена ими. Среди именитых и состоятельных граждан Иркутской губернии в начале её истории находились и такие, кто возводил церкви и монастыри своим «усердием и капиталом». Они являлись и меценатами, и строителями, и народными зодчими.
Можно вспомнить чудом сохранившиеся до наших дней и ставшие музейными экспонатами выдающиеся памятники деревянного зодчества Сибири — башни острогов, церкви и часовни, избы и целые усадьбы с разнообразными постройками. Эти шедевры созданы теми самыми воинами-строителями, «насельниками», «сынами боярскими», служителями церкви и «торговыми людишками», имена которых, как правило, не фиксировались в государевых бумагах.
В городовых летописях встречается мало свидетельств, явно указывающих на первых иркутских зодчих XVII–XVIII столетий. Прямых доказательств авторства вроде «построил город…» практически нет. Сочетание «возведен острог по чертежу…» — редкое исключение. Чаще о строителях, зодчих напрямую не говорится. Но это можно увидеть в скупых строчках, понять, что стоит за словами «собственным усердием и тщанием» или «есть начало монастыря, основанного старцем…».
Альбомы образцовых фасадов
До XIX века существовали лишь отдельные регулирующие застройку документы. Они составлялись больше по наитию, по опыту предыдущих поколений-строителей. В XVII – XVIII веках не было жёстких требований к пропорциям зданий. Строительством занимались артели или отдельные умельцы. Свод чётких строительных законов начал формироваться при Екатерине II. Но и тогда государство больше регулировало строительство общественных зданий. Только в XIX веке все нормативные акты были сведены в один государственный документ — «Строительный устав». А к ним прилагался альбом образцовых фасадов, который проектировали лучшие столичные архитекторы. Эти документы рассылались по губерниям, и дома, в основном, строились по этим образцам. Но каждый зодчий вкладывал в проектирование и своё видение, творчество, превращая схему в своеобразное архитектурное творение.
До большого пожара 1879 года Иркутск, как и все сибирские города, был сплошь деревянным. Вместо стёкол использовали сначала бычий пузырь, потом — слюдяные пластинки. Позже для публичных зданий привозили дорогое стекло с Урала. Дома ставили прямо на землю, делая обваловку и помещая на неё сруб.
Творцы старого города
Первым губернским архитектором, присланным из центра, стал Александр Алексеев. Он прибыл из Петербурга, где окончил художественную академию по классу «архитектура». Александр Яковлевич был дворянином, но небогатым. Участвовал в боевых походах во время завоевания Крымского полуострова. Позже Алексеев был командирован в Новгородское наместничество, а через несколько лет получил назначение в Иркутск на должность губернского архитектора.
По проектам Алексеева в Иркутске построены школа на Заморской улице, библиотека (1781—1782), здание городского магистрата. Алексеев фактически выступил соавтором Джакомо Кваренги по проекту Гостиного двора в Иркутске — изменил фасадную часть здания. В 1785 – 1789 годах по проектам Алексеева в губернии возведено около 300 каменных и деревянных построек в основном административного и торгового назначения.
С 1781 года Александру Алексееву «придаётся архитектурный помощник», коренной иркутянин Антон Лосев, окончивший навигацкую школу. В этом учебном заведении он изучал геодезию, навигацию, фортификацию и гражданскую архитектуру. Лосев был также краеведом и землемером. Исследовал всю Сибирь, ездил в экспедиции, делал описания, рисовал карты.
Благодаря своей одарённости Лосев становится ближайшим помощником губернского архитектора. Лосев многому научился у Алексеева, что позволило Антону Ивановичу принять эстафету губернского архитектора, заступив на должность в 1791 году.
Исследователи относят творчество Антона Лосева к расцвету классицизма в Иркутске. Многие созданные архитектором проекты впоследствии использовались как типовые.
Лосев участвовал в подготовке «Топографического описания Иркутского наместничества», собирал сведения о деятельности землемеров и геодезистов Иркутской губернии. На основе собранных им сведений было составлено «Описание Иркутской губернии».
Среди работ Антона Лосева — проекты иркутского тюремного замка, дома купца Дудоровского на улице 5-й Армии, Преображенской церкви у дома Волконских, усадьбы Баснина, здания почты на Почтамтской (ныне — Степана Разина), а также гостиного двора в Верхнеудинске. Он много рисовал, альбомы видов Иркутска и его окрестностей дарил друзьям.
В 1805 году он по собственному прошению перешел на должность губернского землемера. Наносил на карты границы владений, обозначал, где находятся леса, реки, озёра, пашни.
Материал подготовлен при содействии Иркутской региональной организации Союза архитекторов России