Двое с острова счастья

В театре кукол «Аистёнок» работают особенные люди. Они сохраняют в себе детскую наивность и веру в чудо. Наши сегодняшние герои работают в разных театральных цехах. Роман Зорин — ведущий мастер сцены, музыкант, композитор. Екатерина — художник-модельер, создаёт одежду для артистов, кукол и сцены. Они познакомились в театре, поженились, растят дочь. О том, как сохранить в себе ребёнка, не заштамповаться, а также о ценности наблюдений порталу «Культура 38» рассказали наши собеседники.

Екатерина САНЖИЕВА

Профессия, вмещающая много профессий 

— Екатерина, в чём специфика театрального костюма?
Е. З.: Театральные костюмы — это необычная история. Для их создания нужна творческая жилка. С клиента, который приходит в ателье, мастер снимает мерки и выполнят все пожелания. А тут надо воплотить фантазию художника, а у них бывают ой какие сложные задумки! И при всей фантазийности наряда артисту должно быть в нём удобно. Однажды художник купил ткань. Оказалось, что она колючая и актёрам было в ней некомфортно. Так что теперь стараемся учитывать всё: чтобы материал был приятным, артист не чувствовал никаких неудобств, как цвет ткани будет смотреться в определённом освещении, не сольётся ли костюм с общим фоном.

— Вопрос к Роману. Ваш коллега Роман Бучек как-то сказал, что профессия актёра театра кукол универсальна. Тут и куклой надо уметь управлять, и драматические роли играть. Что вас привлекло в этой профессии?
Р.З.: Актёр-кукольник — это работа, вмещающая в себя, по сути, много профессий. Надо быть актёром драматического плана, танцором, музыкантом, художником, циркачом, фехтовальщиком… Такой большой комплекс умений. В театре кукол соединяются ниточки разных искусств и видов спорта. При этом фантазия режиссёров безгранична. Возможности куклы беспредельны. Поэтому и нам, актёрам, приходится постоянно совершенствоваться, постоянно учиться новому.

— Актёр любит быть в центре внимания. Но часто вам приходится прятаться за куклой, оставаться в тени.
Р.З.: Когда работаешь с куклой, то, действительно, отходишь на второй план. Иногда артиста даже прячут в «чёрный кабинет» (сценический приём, который создаёт иллюзию движения каких-либо элементов, объектов, предметов, кукол в пространстве как будто без помощи человека — Е.С.). Актёр живого плана не должен мешать кукле, не должен перетягивать внимание на себя. Ты полностью погружён в образ персонажа, и зритель тоже. А порой наоборот — кукла с артистом открыто взаимодействуют, они ведут диалог как партнёры по сцене. Разные задачи диктуют разные способы работы. И это интересно. Ты не застреваешь в одном амплуа.

— А как вы знакомитесь с новыми куклами? Есть какие-то ритуалы? Один артист признался, что он долго сидит со своей куклой, изучает её, проникается к ней симпатией… Или это из области мистики?
Е. З.: Театр кукол и мистика неотделимы. После того, как наши замечательные мастера-конструкторы и бутафоры сделали кукол, мы их «обшиваем», надеваем на них наряды. Театральные куклы созданы не для того, чтобы ими любоваться — для работы на сцене, а это большая нагрузка. Поэтому прежде чем передать кукол актёрам, я сама с ними немножко «играю»: проверяю, всё ли хорошо двигается, прочно ли сделаны. Бывает, что-то отпадает (смеётся). Тогда я говорю: «Надо переделывать, пока время позволяет».

Р.З.: Кукла, по сути, инструмент в руках актёра, но у каждой из них свой характер. Как музыкант относится к своей гитаре, так и артист относится к кукле — бережно, с любовью. Это больше, чем вещь. В ней есть что-то, кроме материалов и поролона. Это творение, которое в твоих руках оживает. Пусть учёные ломают над этим феноменом голову. По своему опыту знаю, иногда кукла вредничает: упадёт, зацепится, не так встанет, а иногда будто сама всё за тебя делает. А то, что актёр разговаривает с куклой, договаривается с ней, — это распространённая практика. Есть у кукольников такой приём — «попасть в маску». К примеру, есть сказочный Волк. И ты пытаешься влезть в его шкуру, вжиться в его интонацию и мимику. И чем точнее ты это сделаешь, тем правдоподобнее будет персонаж на сцене. Так что, действительно, часто актёр «стирается», поглощается куклой.

— А не наоборот? Ведь вы вполне можете наделить Волка своим характером и своими чертами.
Р.З.: И такое бывает. Но когда работаешь в театре много лет, ты только себя не можешь играть и дублировать. Какие-то образы придумываешь, создаёшь с чистого листа. И это интересно, это такое полное стопроцентное перевоплощение. В других же ролях ты идёшь от себя. Тогда герой вполне похож на своего создателя, Романа Зорина.

Царство оживших пакетов 

— Один артист признался, что ему приходилось «оживлять» пакет. Самый странный предмет, который приходилось оживлять вам?
Р.З.: Странностей у нас полно. На первых репетициях, когда куклы только изготавливаются, начинается представление под названием «оживи пакет». Это может быть палка, тапочка, веник — всё, что попадётся под руку. Режиссёр уже разводит мизансцены, тебе нужно выйти, начать монолог. Тогда ты прикидываешь, какая будет кукла по размеру, и берёшь подходящий предмет. В последний раз на репетиции я играл и говорил за деревянный брусок.

— А вам, Екатерина, какой самый сложный костюм приходилось шить?
Е. З.: В «Буратино» надо было сделать костюмы для кота Базилио и лисы Алисы из колец вроде большой юбки на кринолине, внутри которой помещался актёр. К шапочкам крепились головы лисы и кота. Сидели, долго соображали, как это сделать. Картинка есть — будь добр, делай один в один. Кольца мы сшивали вручную. На костюме Лисы было много кружева. В итоге всё получилось красиво и вполне удобно.

— Бывают такие моменты, когда ваше мнение не совпадает с режиссёром или художником?
Е. З.: С художником всегда можно договориться. Если у меня возникают какие-то свои мысли, то спрашиваю, можно сделать так. Потом иду к режиссёру, согласовываю идею с ним. Театр требует ответственности и дисциплины. А элемент творчества в том, что художник нарисует эскиз, а ты уже сама придумываешь, как это осуществить. Художники очень креативны, но сами они шить не умеют. Как-то одна художница пошутила: «Я на вас ставлю эксперименты». Решать такие сложные задачи очень интересно.

— А куда отправляются костюмы к спектаклям, которые уже сняты с репертуара?
Е. З.: В театре есть большой склад, где хранятся костюмы и куклы. Каждая вещь в чехле. За ними ухаживают, их стирают. Это необходимо, потому что нередко одежда обретает «вторую жизнь», когда используется для сказочных персонажей в праздничных игровых программах. Также и куклы — бережно хранятся и порой вновь «оживают» для зрителей на экскурсиях и выставках, которые мы часто проводим. Надеемся, что когда-нибудь у нашего театра будет новое здание, в котором мы откроем музей кукол и костюмов.

— Роман, вспомните свою первую роль. Страшно было?
Р.З.: Я дебютировал в сказке «О попе и о работнике его Балде». Меня только позвали в театр и сразу дали главную роль. Честно скажу, это было испытание. Я понимал, если сейчас не справлюсь, возможно, театр для меня будет потерян. Мне очень помогли мои коллеги-актёры, такие же молодые люди, как я. Хотя и считается, что в театре все друг другу конкуренты, все ненавидят всех, у нас, слава богу, коллектив хороший и дружный. И это тоже труд, а не просто стечение счастливых обстоятельств.

— Каково было вам, новичку, одновременно управлять куклой и играть в живом плане?
Р.З.: Мне дали роль, как говорится, на вырост. Это когда артисту ставят задачу немного не по силам, но которую позже он может решить. Режиссёр оказывает таким образом большое доверие. И это не значит, что тебе делают скидку и закрывают глаза на недоделки. Ты не сидишь и не ждёшь, когда всё само решится. После репетиций остаёшься и какие-то элементы дорабатываешь. Оттачиваешь до тех пор, пока у тебя всё не получится. Помню, в одном спектакле надо было жонглировать картошками. Если нужно, ты жонглируешь сто раз, если этого недостаточно — тысячу раз. В театре всё достигается упорной работой.

Е. З.: Был спектакль «Улыбка клоуна». Там артисты должны были ездить на моноколесе. Каждый вечер они после спектаклей учились кататься у нас в фойе. А ещё надо было жонглировать булавами. Артисты кидали булавы до потери пульса.

Не спугнуть чудо

— Насколько верно утверждение, что актёры в повседневной жизни — люди тихие, незаметные, что они берегут свою энергию для сцены?
Р.З.: Я в этом плане скромный. Для творчества мне вполне достаточно сцены. В обычной жизни мне не нравится привлекать к себе внимание. Не понимаю тех артистов, которые постоянно носят корону на голове, изображают из себя звёзд, ведут себя высокомерно.

— Кстати, нужно ли актёру театра кукол сохранять в себе внутреннего ребёнка?
Р.З.: И не только актёрам — всем творческим людям. А это нелегко. Порой выходишь из театра, едешь в автобусе и ощущаешь себя очень уязвимым, хрупким. Не успел выйти из роли, эмоционально распахнут. В такие мгновения кожей чувствуешь жёсткость и отстранённость социума. Сложно нести этого внутреннего ребёнка на протяжении жизни. Когда тебе 18 лет, этот ребёнок — твоё естественное, органичное состояние. Ты быстро влюбляешься, быстро загораешься и остываешь, тебя легко рассмешить и втянуть в приключение. Когда тебе сорок, твоя внутренняя детскость — это уже ноша. Но если ты «убил» в себе эту наивность, если разучился радоваться жизни, закрылся от мира, ты умрёшь как актёр. Ты можешь заштамповаться, потерять творческую «искру», утратить спонтанность. Рождение образа — это чудо, и чтобы быть к нему причастным, надо в него верить. Чего я буду стоить, если утрачу эту веру?

— То есть стать застёгнутым на все пуговицы вам не грозит?
Р.З.: Как только превратишься в прагматичного, «забетонированного» взрослого, чудо исчезнет. Оно постучится в твою металлическую дверь, а ты ответишь: «Я занят, не отвлекайте меня по пустякам!». Речь о тонких духовных материях. Почему художника так легко обидеть? Потому что каждый может тебе сказать что-то грубое и приземляющее. Бывает, мне говорят: «Слушай, тебе же сорок лет, а ты такой наивный!». Да, я такой. Я искренне верю в добро, справедливость, в счастье и любовь. И если это наивность, буду сохранять её как можно дольше. Не буду я себе крылья ломать, не стану разбивать радугу. Не желаю ходить под хмурым небом.

— Как вы справляетесь с творческим выгоранием? Бывают ли у вас такие периоды?
Р.З.: Актёр всегда голодный — до идей, до образов, до мироощущения. Его детская энергия как раз и аккумулируется в постоянный поиск, в бесконечное движение. Ты, по большому счёту, никогда не отдыхаешь. Решишь отдохнуть — и всё остановится, всё закончится. Актёрство — это не работа, а суть жизни. Мне очень много дают наблюдения — за людьми, за жизнью. Быть актёром — это значит быть наблюдателем. И всё увиденное складывается в копилку твоих идей и образов. Ты можешь не знать, когда и что тебе пригодится, но всё равно коллекционируешь их и потом встраиваешь в свою роль.

Режиссёр сказал: «Присмотрись к этому парню»

— Екатерина, не сложно жить с таким творческим человеком?
Е. З.: С актёром несложно, с музыкантом — сложно. Много играет, репетирует. Но в любом случае я стараюсь создать в доме такую атмосферу, чтобы все могли отдохнуть. Мы оба много работаем. А у нас четырнадцатилетняя дочка, ей нужно наше внимание. Вика, кстати, тоже ходит на наши спектакли. И чётко потом объясняет папе, что ей понравилось, а что нет.

— А дома вы, Роман, тоже ведёте себя скромно или любите, чтобы вас баловали?
Е. З.: Дома можно немного расслабиться и подурачиться, пока никто не видит (смеётся). 

Р.З.: Однажды я пришёл домой после репетиций и говорю, как сильно я устал. А Катя мне в ответ: «А что ты там делал? Вы же там отдыхаете, дурачитесь, веселитесь!». Я принялся доказывать, что мы, артисты, тоже работаем. Со стороны-то кажется, что работа для кукольников — это игра, развлечение.

Е. З.: Мне нравится смотреть первые репетиции спектаклей, когда артистам только дали в руки кукол. И вот они всей труппой примеряются к сцене, играют со своими персонажами — кто с рыбками, кто с нерпой, кто с медвежонком. И это со стороны так забавно: взрослые люди, а как будто дети малые играют в песочнице!

— Расскажите, как вы познакомились? Видимо, когда Екатерина шила для Романа костюм…
Е. З.: Когда Роман пришёл в театр, я уже работала здесь. Мне главный режиссёр говорит: «Катя, ты посмотри, какой актёр пришел! Присмотрись к нему!». Он, конечно, в шутку это советовал. Но я исполнительная — вот и присмотрелась (смеётся).

Р.З.: Люблю рыбалку. Так вот, наше знакомство было похоже на рыбалку, только на этот раз не я был рыбаком. Я моментально заглотил Катину блесну, она меня ловко подцепила и вытащила на берег (смеётся). Потом привела в порядок, стряхнула воду… С тех пор мы живём на счастливом острове. Там много разных птиц, красивые цветы, пальмы. И синий океан.

Читать также:

• Алёна и её страна чудес
• Игра в куклы
• Спектакли для взрослых в театре кукол «Аистенок»: а вы точно поняли смысл?