Жемчужины Дома Волконских

— Приехав в Иркутск, главный город Восточной Сибири, я нашла его красивым, местность чрезвычайно живописною, реку великолепною, хотя она и была покрыта льдом. Я пошла прежде всего в первую церковь, которая мне встретилась, чтобы отслужить благодарственный молебен; служивший священник оказался впоследствии настоятелем в нашей тюрьме. Моему удивлению и восторгу не было предела, когда я увидела клавикорды, которые моя милая Зинаида Волконская велела привязать сзади моей кибитки, тихонько от меня. Это внимание было тем более ценно, что в то время во всем Иркутске имелось лишь одно фортепьяно, которое принадлежало губернатору. Я села играть и петь и не чувствовала себя уже такой одинокой, — писала в своей книге «Записки», обращаясь к сыну, Мария, жена декабриста Сергея Волконского.

Как жилось в изгнании князьям Волконским и их детям? Какие люди и вещи их окружали? Как декабристы обустраивали свой быт вдали от столиц и высшего света? Какие личные предметы остались от этой удивительной семьи, а какие связаны с декабристами лишь легендами? Обо всем этом рассказывает Любовь Подшивалова — главный хранитель Иркутского музея Декабристов.

Екатерина САНЖИЕВА

Разобрали дом по бревнам и взяли с собой

Главным экспонатом музея, по словам хранителя, является сам дом. Он был выстроен в селе Урик Иркутской губернии в 1837 году. Сначала Сергей Волконский был сослан на каторгу в Забайкалье, где пробыл девять лет, а затем в 1835 году выведен на поселение и отправлен в Урик. Туда декабрист переехал с женой Марией Николаевной и с детьми, родившимися в Сибири.

Там они начали строительство дома, опираясь на чертежи особняка декабриста Никиты Муравьева. Муравьев оказался на поселении чуть раньше Волконских и к их приезду уже построил дом. Скопировали ли Волконские дом Муравьева полностью — неизвестно. Имеется только примерный чертеж дома Муравьевых, отправленный в письме. Предполагается, что Волконские взяли его за основу при проектировании своего особняка.

Изначально дом Волконских был меньше. При переезде в Иркутск в 1846–1847 годах семья перевезла его с собой. Его разобрали и по бревнам, которые заранее были пронумерованы, доставили в Иркутск на подводах. Здесь здание заново собрали. Скорее всего, такое решение связано с тем, что Волконские были привязаны к своим стенам и покупать новый дом на месте посчитали нецелесообразным.

В Иркутске дом был расширен и дополнен: его украсили два балкона-эркера (выходящие из плоскости фасада части помещения, частично или полностью остеклённые — Е. С.). Также появился маленький пристрой, включавший лестницу и балкончик. Спустя два года к нему добавили теплые сени, где сегодня находятся кассы музея, а наверху была разбита оранжерея. В доме имелось более 10 жилых комнат и несколько подсобных помещений.

Площадь особняка составляет 630 квадратных метров. Даже по меркам XIX века это был хороший просторный дом, но для князей Волконских, занимавших высокое положение при дворе, потомков Рюриковичей, он казался скромным. Каким было внутреннее наполнение дома, точно неизвестно. Но, судя по письмам, можно понять, что, когда к Волконским на длительное время приезжали гости, в одной из комнат могли поставить перегородку. По традиции, жилые комнаты располагались на втором этаже, куда допускались только самые близкие люди. Первый этаж был парадным, но и там у Волконских находились жилые комнаты.

Многие приезжавшие в Иркутск гастролеры, актеры, музыканты стремились побывать у Волконских. Их дом стал местом притяжения местной интеллигенции. В этих стенах устраивались балы, литературные и музыкальные вечера, детские праздники. Дело в том, что Иркутск был просвещенным, почти столичным городом. Но по большей части купеческим и чиновным. Поэтому общество Волконских — представителей высшего света, русской аристократии — было для иркутян по-своему необычным и притягательным.

Когда дочь Волконских Елена вышла замуж, она жила со своим супругом в доме родителей в комнатах на втором этаже. Через некоторое время Мария Николаевна уступила свои комнаты дочери, переехав на первый этаж. Это было сделано для удобства молодых. У Волконских был и сын Михаил. Сначала он обучался на дому, сами родители и их друзья обучали его наукам. В качестве учителей могли нанять и местных гувернеров, в том числе польских ссыльных. Когда Мария Николаевна с детьми переехала в Иркутск, Михаилу дозволили поступить в Иркутскую классическую гимназию. Он окончил гимназию с отличием, экстерном — за три года вместо семи. По факту детям государственных преступников (коими были декабристы) в государственных школах учиться было запрещено. В начале 1840-х годов Николай I предложил нескольким семейным декабристам поместить детей в учебные заведения Москвы и Санкт-Петербурга, но при условии, что они лишатся своих фамилий. Трубецкие и Волконские от этого отказались, посчитав это крайне унизительным.

Ремесленная школа, казачьи квартиры, коммуналки

Первые планы дома появились уже после отъезда Волконских из Иркутска. В 1856 году на трон взошел Александр II и во время коронации помиловал декабристов. Волконские покинули Иркутск, а дом был выставлен на продажу. Несколько лет спустя его купил и отремонтировал под благотворительные нужды Иван Хаминов, городской голова, купец, меценат. Здесь открыли ремесленную школу для детей-сирот. На первом этаже размещались классы и столовая, на втором — спальни для учеников и комнаты воспитателей. На территории усадьбы устроили мастерские для обучения разным ремеслам.

В 1911 году, когда в училище осталось совсем немного учеников, их перевели в другое учебное заведение, а дом Волконских был возвращен городу. Во время Первой мировой войны здесь расквартировывались казачьи войска Забайкальского округа. А в начале 20-х годов прошлого века дом стал жилым, здесь были коммунальные квартиры, в которых проживало до 30 семей.

Кстати, еще один известный дом, принадлежавший Волконским, находится в Петербурге по известному всем адресу: Мойка, 12. Александр Пушкин с семьей арендовал в нем квартиру в цокольном этаже в последние четыре месяца своей жизни.

Но в Петербург после амнистии Волконские так и не вернулись. Декабристам было запрещено жить в столицах. В Москве они некоторое время пробыли у родственников по линии Раевских. Впоследствии Сергей Григорьевич и Мария Николаевна переехали в имение дочери в Черниговской губернии.

Внутреннее убранство и личные вещи князей Волконских не сохранились. Все, что сегодня можно увидеть в Доме-музее — это примерное воспроизведение образа дворянского особняка XIX века. Поскольку нет точных описаний интерьеров и плана дома, пришлось все воссоздавать условно. Когда Волконские уезжали из Иркутска, то продавали дом с мебелью. Забрали с собой только минимум необходимых вещей, чтобы не растягивать переезд. По счастью, единичные предметы, принадлежавшие декабристам, не были уничтожены. Люди сохранили легенды об этих вещах. Уже в XX веке отдельные экспонаты были переданы в Иркутский областной краеведческий музей, а затем, в 1970-м, возникла идея организовать Дом декабристов. Музей постарались наполнить предметами того времени, экспонатами, которые легендами были связаны с декабристами.

Любовь Подшивалова рассказала о семи самых интересных и ценных экспонатах — жемчужинах коллекции, которые можно увидеть в Доме-музее Волконских.

Зеркало, подаренное кормилице внука князя Волконского

Елена Волконская в Иркутске вышла замуж за чиновника Дмитрия Молчанова, входившего в ближний круг генерал-губернатора Восточной Сибири. В Иркутске, в доме Волконских, у них родился сын Сережа. Для мальчика наняли кормилицу Анну Смагину. После окончания службы женщина получила от хозяев щедрые подарки (к слову, с кормилицами обычно расставались с большой благодарностью). Эти подарки хранились в семье потомков Анны Смагиной. До наших дней сохранился только один предмет — старинное зеркало.

В 1986 году правнучка Анны Смагиной подарила зеркало музею декабристов. Зеркало в деревянной раме с резными накладками было изготовлено в середине XIX века и являлось личным предметом семьи Волконских. Возможно, оно висело в одной из комнат особняка. А в 1960 году, когда в доме еще размещались коммунальные квартиры, в Иркутск приезжал правнук Сергея Волконского Михаил. Правнучка Анны Смагиной не смогла встретиться с потомком Волконских. И очень сожалела об этом. Тогда она написала иркутским историкам, копии этих писем сохранились. В них она и упомянула о подаренном прабабушке зеркале. В 1980-х годах Дом Волконских был готов к открытию, и иркутянка передала свою семейную реликвию музею в дар.

Мемориальный рояль Марии Волконской

Одним из украшений экспозиции является рояль известной бельгийской фирмы Лихтенталь, который предположительно находился в доме Волконских. Этот инструмент 1831 года изготовления был передан в Иркутский областной краеведческий музей с легендой о принадлежности декабристам. Почему с легендой? Многие ценные вещи попадали к горожанам во время революции и гражданской войны. И не всегда это было подтверждено какими-то документами. Когда предметы передавались в музей, записывалась лишь информация, которой располагал даритель.

Фирма Лихтенталь была одной из лучших в Европе. У Ференца Листа, к слову, было два рояля этой марки. Мария Волконская очень любила музыку и прекрасно играла на фортепиано. По дороге в Сибирь княгиня останавливалась в Москве у своей невестки Зинаиды Волконской, и та подарила ей клавикорды. Эти клавикорды были у Марии в Чите и в Петровском Заводе, где отбывал каторгу Сергей Волконский. А когда их перевели в Урик, старший брат Марии Александр купил ей в подарок рояль и отправил посылками в Сибирь. Вес посылок был около 350 килограммов.

Рояль в 1980-х годах был передан в Иркутский областной художественный музей, а затем инструмент передали Дому-музею Трубецких. Дарителем была сотрудница Лимнологического музея Галина Мазепова. Рояль отреставрирован и прекрасно звучит.

Бисерная вставка в столешницу 1820–30-х годов

В прошлом году Дом-музей Волконских приобрел уникальный предмет — вязаную бисером вставку для столешницы. В работе использовано более 130 оттенков бисера. Панно было изготовлено в Ирландии мастерицей Изабеллой Маршал. Приобрел музей вышивку в Петербурге через антикварный салон. Раньше предмет находился в Англии. Сам стол, в котором бисерная вставка находилась, был очень тяжелый, и его не смогли перевезти в Россию. Музейный мастер специально изготовил под вставку небольшой столик.

Такие столики были раньше в моде и выполняли чисто декоративную функцию. Первая треть XIX века — время расцвета бисерного искусства. Самым лучшими бисером считались венецианский и богемский. Бисерным рукоделием в основном занимались дворянки. Бисер использовался не только для украшения интерьера, но и для личных вещей. Им вышивали чехлы для стаканов, карандашей, подсвечников, шкатулок, чубуков курительных трубок, а также салфетки и настенные панно. Часто в подобных бисерных вставках использовались акрограммы (послание, в котором первые буквы слов образуют самостоятельную фразу или слово — Е. С.). Вышивальщицы зашифровывали либо имена тех, кому дарили предмет, либо какие-то пожелания. Такие бисерные шедевры были очень трудоемки, требовали кропотливости и занимали у мастериц от нескольких месяцев до нескольких лет работы.

Портрет Софьи Бибиковой

Последнее приобретение музея — портрет дочери декабриста Никиты Муравьева Софьи. Софья родилась в Чите в 1829 году. Никита Михайлович и его брат Александр были там на каторге. За Никитой Муравьевым в Сибирь отправилась его жена Александра. Но умерла она рано, в 1832 году в Петровском Заводе. Из троих детей Муравьевых, родившихся в Сибири, выжила только Софья. В семье ее ласково звали Нонушка. Еще ее называли «первой улыбкой каторги», потому что она была первым ребенком декабристов, рожденным в ссылке. В четыре года девочка потеряла мать. А спустя десять лет — отца. Никита Михайлович умер в Урике и был там похоронен. Над местом его предположительного захоронения в настоящее время установлен памятник.

Бабушка Софьи, проживавшая в Москве, и раньше подавала прошения забрать внучку к себе. Но ей это разрешили только после смерти Никиты Михайловича. Девушку определили в Екатерининский институт благородных девиц под фамилией Никитина как дочь государственного преступника. Но, по свидетельствам очевидцев, она никогда не откликалась на новую фамилию. Когда институт посетила императрица, все девочки должны были обратиться к ней «матушка». Софья же назвала государыню «мадам». На вопрос о том, почему она так обращается к императрице, девушка ответила: «У меня была мать, но она умерла и похоронена в Сибири». Софья была барышня с твердым характером. Всю жизнь она хранила память о своих родителях и их друзьях-декабристах. Впоследствии дочь декабриста вышла замуж за своего дальнего родственника, дворянина Михаила Илларионовича Бибикова.

Портрет Софьи Никитичны Бибиковой написал художник Николай Неврев, один из ярких представителей товарищества передвижников. На полотне Софья Никитична запечатлена в трауре: ее муж к этому моменту умер. Долгое время этот портрет находился в частной коллекции. В прошлом году московский антикварный салон «Меандр-Антик» предложил Иркутскому музею декабристов приобрести эту картину. И благодаря помощи меценатов портрет теперь находится в музейной коллекции.

Кольца из кандального железа

Два металлических кольца — тоже легендарные вещи. Считается, что Сергей Волконский увез с собой звено от кандалов и уже в Москве заказал из него кольца. Кольца были приобретены у тамбовского коллекционера Н. А. Никифорова. Как появилась идея сделать из оков сувениры? Первые два года на каторге декабристы были закованы в кандалы и носили их круглосуточно. Это был один из пунктов их наказания. Но в 1828 году комендант Нерчинских рудников генерал Станислав Лепарский добился разрешения освободить декабристов от оков.

Тогда братья Бестужевы придумали сделать для сестер кольца из собственных кандалов. Взяли одно из звеньев цепи и сделали из него колечки. Надо сказать, что Николай Бестужев был талантливым человеком. В Сибири он начал заниматься рисованием. Выписывал из Москвы краски, мольберт, бумагу и нарисовал большую галерею портретов своих товарищей. Он изучил и ювелирное ремесло. Кольца Бестужев сделал сам. Идея пришлась по душе и другим декабристам. Поэтому Бестужевы выполнили множество заказов своих товарищей: и кольца, и браслеты, и крестики. Это стало своеобразной модой — изделия из кандалов. Сегодня в России сохранилось не более дюжины таких «кандальных» колец. Несколько из них находится в Государственном историческом музее, остальные — в частных коллекциях. Кольцо декабриста Сергея Трубецкого находится в Америке. Более десяти лет назад музей вел переговоры о приобретении его для музейной коллекции, но они не увенчались успехом.

Шкатулка Елены Волконской

Деревянная резная шкатулка, изготовленная на рубеже XIX–XX веков, принадлежала дочери Волконских Елене Сергеевне. На тот момент она была уже Елена Рахманова (княжна трижды выходила замуж). Первый раз она венчалась в Сибири (в церкви села Усть-Куда), здесь же родился ее первенец Сережа. Супруг Елены Дмитрий Молчанов умер спустя семь лет брака. Второй раз Елена вышла замуж за дворянина Николая Кочубея, чиновника из дипломатической миссии России в Константинополе, но спустя пять лет вновь овдовела. Потомки этого союза живут в США и поддерживают теплые отношения с Иркутским музеем декабристов. Для научного архива музея они передали оцифрованную часть семейного архива. От третьего брака с Александром Рахмановым у Елены Сергеевны было две дочери. По легенде шкатулка была подарена Еленой Сергеевной супруге своего внука. Шкатулка поступила в музей из собрания Н. Д. Востоковой в 1996 году.

Музыкальная шкатулка

Эта музыкальная шкатулка считается подарком Зинаиды Волконской — жены старшего брата Сергея Волконского. У Зинаиды Волконской Мария Николаевна останавливалась по пути в Сибирь. Тогда-то невестка и прикрепила клавикорды к ее повозке. Родственники поддерживали Волконских в ссылке. Помогали им в решении всех важных вопросов. Именно через родственников Мария Волконская хлопотала о возможности переехать с семьей в Иркутск. Возможно, по ходатайству родственников Михаил смог поступить в Иркутскую классическую гимназию без лишения фамилии. А позднее не без помощи близких Мария добилась для сына поступления на гражданскую службу в канцелярию генерал-губернатора Восточной Сибири.

В 1854 году к Сергею Волконскому в Иркутск по высочайшему разрешению приехала его сестра Софья. Среди привезенных подарков могла быть и итальянская музыкальная шкатулка. Она была отреставрирована и долгое время (с 1920 года) находилась в Иркутском краеведческом музее. Во время реставрации в ней обнаружили картонный лист, на котором были написаны шесть мелодий, воспроизводимые инструментом. Эта музыка (в частности опера Верди «Трубадур») совпадает со вкусами Марии Волконской. Княгиня очень любила итальянскую оперу.

Благодарим сотрудников Дома-музея Волконских и, в частности, Любовь Подшивалову за предоставленные фотографии и помощь в подготовке публикации.

Информация для посетителей

Дом-музей Волконских открыт во все дни недели, кроме понедельника.
Часы работы: с 10:00 до 18:00. Касса закрывается в 17:30.
Стоимость входных билетов: от 60 до 270 рублей. Действует Пушкинская карта

Сайт Иркутского областного историко-мемориального музея декабристов