Художественный руководитель и главный дирижёр Губернаторского симфонического оркестра Илья Дербилов, кажется, родился, чтобы стоять за пультом. Статный, высокий, элегантный. Обладает выверенной, в то же время импульсивной и выразительной манерой дирижирования. За его плечами большой опыт руководства крупными региональными коллективами. Во всём стремится к совершенству. Основным методом руководства оркестром считает любовь к музыке и музыкантам. Маэстро рассказал порталу «Культура 38» о том, каково это — быть главным дирижёром, какие подводные камни существуют в профессии и как исполнить произведение так, чтобы зацепить публику.
Екатерина САНЖИЕВА
Ступени роста
— Илья Николаевич, вы как-то процитировали Евгения Мравинского: «Мы — рабы, прикованные цепями к вёслам галеры, и наш удел грести». Со стороны ваша профессия кажется лёгкой и праздничной. В чём её сложность?
— Часто люди оговариваются и называют главного дирижёра главным режиссёром. Эти профессии, действительно, похожи. Они требуют не только знания музыкального или драматургического материала, но и множества других компетенций, одна из которых — понимание психологии артиста. Главному дирижёру, прежде всего, нужно сформировать коллектив, сделать так, чтобы все музыканты были заряжены единой идеей, единой концепцией. Оркестр — это сто исполнителей, каждый со своим опытом, стилем и мастерством. Дирижёру важно всех их творчески объединить.
Региональные оркестры, как правило, состоят из музыкантов, представляющих различные исполнительские школы. Но когда мы находимся в едином пространстве, к примеру, на сцене, мы подчинены одной идее. А именно смыслу, который вложил автор в своё сочинение. В этом и заключается суть высказывания Евгения Мравинского. Кстати, он произнёс эти слова в разговоре с моим учителем Владиславом Александровичем Чернушенко (выдающийся российский дирижёр, хормейстер, народный артист СССР, ректор Ленинградской консерватории с 1979 по 2002 годы — Е.С.). Я запомнил их на всю жизнь.
— Иркутский Губернаторский симфонический оркестр — это не первое ваше место работы. Каково это — находить контакт, общий язык с музыкантами и администрацией?
— Иркутский Губернаторский симфонический оркестр — четвёртый коллектив, который я возглавил. Каждый мой выбор связан с новой ступенью роста и новым опытом. В Государственную академическую капеллу Санкт-Петербурга я пришёл в 21 год. Меня пригласили на должность хормейстера. Я был ещё студентом дирижёрско-хорового факультета. Это был этап моего знакомства с профессией, взросления, школа умения работы в коллективе. Затем был Хабаровск. Мой наставник Владислав Чернушенко, который сыграл большую роль в моей творческой жизни, предложил принять участие в конкурсе на должность главного дирижёра Дальневосточного симфонического оркестра, который за время моего руководства приобрёл статус академического.
За пять лет работы на Дальнем Востоке я открыл для себя многое в профессии дирижёра. В оркестр я пришёл после смерти легендарного дирижёра Виктора Тица, который руководил коллективом пятнадцать лет. И только благодаря опыту, который я приобрёл у своего учителя Владислава Александровича в капелле, мне удалось проработать пять лет в Хабаровске. На моих глазах в 2007 году там зародился Международный музыкальный фестиваль под руководством Юрия Абрамовича Башмета, куда был привлечён и Дальневосточный симфонический оркестр. Также с нашим коллективом выступал Дмитрий Хворостовский, этими концертами мы радовали не только хабаровскую, но и сахалинскую публику. Именно в этот период состоялись первые гастроли Дениса Мацуева в Хабаровске. Годы моей работы с Дальневосточным оркестром положили начало многим ярким событиям в регионе.
Во время работы на Дальнем Востоке я поступил в аспирантуру Санкт-Петербургской консерватории. Многие дисциплины требовали непосредственного присутствия в Петербурге. В 2012 году в симфоническом оркестре капеллы освободилась должность дирижёра, куда мой учитель пригласил меня. И я вернулся в родные стены.
Каждый оркестр уникален
— Вы пришли в Дальневосточный оркестр в 26 лет. Для вашей профессии это достаточно юный возраст…
— Верно, 26 лет для дирижёра — это даже не детство, а младенчество. Я прекрасно понимал, что умею и могу далеко не всё, но в итоге справился со многими важными задачами, о которых говорил выше. В определённый момент стало понятно, что пришло время двигаться дальше. Если посмотреть на биографии серьёзных дирижёров, этапы их профессионального становления, это пробы, переезды, обучение… Из этого состоит наша профессия.
В 2018 году я возглавил Ульяновский академический симфонический оркестр «Губернаторский». Символично, что в этой должности я сменил Олега Зверева, который на протяжении девятнадцати лет возглавлял иркутский оркестр. За три года моей работы в Ульяновске многое было сделано. Я осуществил четыре оперных постановки, оркестр выступил в концертном зале имени П. И. Чайковского Московской государственной филармонии.
А в 2021 году мне предложили возглавить симфонический оркестр в Кирове, и это стало для меня большим профессиональным вызовом. В 2024 году Кирову — Вятке исполнилось 650 лет, и была поставлена задача создать полноценный профессиональный коллектив, способный исполнять произведения разных жанров на высоком художественном уровне. Здесь мне фактически пришлось начинать с нуля: на момент моего прихода оркестр репетировал три раза в неделю, состоял из 48 музыкантов, только десять из которых имели высшее музыкальное образование. При мне в коллектив пришли более 30 музыкантов, зарплаты оркестрантов значительно выросли. Также коллективу были выделены деньги на приобретение музыкальных инструментов.
Фото: Иванна Обухович/«Культура 38»
— Тогда почему вы оставили Киров и уехали в Иркутск?
— Я выполнил все взятые на себя обязательства. В Кирове теперь есть действующий симфонический оркестр с высоким уровнем звучания. А в Иркутске я оказался, конечно, благодаря Илмару Артуровичу Лапиньшу. Мы три года вели переговоры. Он сказал, что хотел бы передать руководство Губернаторским оркестром именно мне. Илмар Артурович подчеркнул: важно, чтобы оркестр продолжал расти, развиваться, чтобы в него влилась молодая кровь. При этом он продолжит работу с коллективом в качестве руководителя специальных проектов.
Руководство региональным симфоническим оркестром требует другого подхода, нежели руководство коллективами столичными, где дирижёр, в основном, уделяет внимание художественной стороне работы. В региональных оркестрах роль дирижёра больше воспитательная, так как симфонический коллектив находится в состоянии постоянного творческого роста.
«Не могу позволить себе опустить планку»
— Как вы оцениваете уровень Губернаторского оркестра Иркутской филармонии? Сколько сил потребуется, чтобы реализовать замыслы здесь? Вы разделяете творческие методы, принципы Илмара Лапиньша?
— Я не имею права оценивать уровень иркутского оркестра, так как на протяжении многих лет его возглавлял выдающийся мастер Илмар Лапиньш. А если говорить по существу, оркестры все разные. И в столицах есть коллективы, которые, на мой взгляд, уступают в качестве некоторым региональным оркестрам. Главный вопрос заключается не в том, где музыканты хуже или лучше, а в том, какие задачи перед ними ставит руководитель. В своей работе я придерживаюсь принципа «порядок бьёт класс». Оркестр — это, в первую очередь, коллектив, где конечный результат определяет слаженность игры и движение к единому ощущению, «прочтению» авторского замысла. Иркутский Губернаторский симфонический оркестр находится в отличной исполнительской форме, и я вижу у него колоссальный потенциал. В оркестре работают прекрасные музыканты, с которыми мы нашли общий язык. Иначе я бы сюда не приехал. Ещё одним важным для меня моментом является наличие хорошего акустического зала, в котором оркестру удаётся по-настоящему раскрыться.
Илмар Артурович принадлежит к старой советской дирижёрской школе, которую я глубоко уважаю. Это было время, когда основу дирижёрской профессии составляли совесть и честь. Кроме того, мы оба принадлежим к петербургской школе дирижирования. Илмар Артурович — большой музыкант. Я, конечно, моложе, импульсивнее. Но между нами нет и не может быть никакого антагонизма. Мы разговаривает на одном языке.
— Есть разные методы работы с оркестром. Юрию Темирканову, говорят, достаточно было прошептать, чтобы все сконцентрировались и выполнили его пожелание. А кто-то ломает палочки и кричит. Как вы общаетесь с музыкантами?
— В основе всего должна лежать любовь к музыке, которая помогает развить лучшие качества исполнителя. Жизнь музыканта — это постоянная эволюция: каждый раз прикасаясь к новому сочинению, ты должен оживить его через осмысление и осознание.
Меняются подходы и методы работы. В Хабаровске я выходил с репетиций весь взмокший. Сейчас стал гораздо сдержаннее. Задача дирижёра — с глубоким уважением относиться к музыкальному материалу и привить это уважение людям, с которыми работаешь. А если вернуться к вашему вопросу про то, много ли сил требуется дирижёру для работы с оркестром, то здесь я не устаю. Все музыканты Губернаторского оркестра — исполнители высокого уровня. Это коллектив высокой профессиональной чести. Отношение артистов к работе и реакция на мои пожелания заслуживают отдельного внимания и уважения.
— Раньше филармонии, музыкальные театры ассоциировались с именем главного дирижера,
теперь — с директором…
— Владислав Александрович Чернушенко отмечал 50-летие на должности художественного руководителя академической капеллы Санкт-Петербурга. Это глыба, личность мирового масштаба. И я под его руководством работал одиннадцать лет. Он — человек советской закалки. Тогда, и правда, художественный лидер, творец был главной персоной. Теперь же акцент сместился на фигуру менеджера. Это западная модель, когда в учреждении есть директор и арт-директор. И в этом есть определенные плюсы. Сейчас меня устраивает ситуация, когда я отвечаю только за художественные задачи, несу ответственность только за творческую сферу, не отвлекаясь на организационные вопросы.
— Как складываются отношения с администрацией филармонии? Как вы разделяете зоны ответственности?
— Одним из главных аргументов в пользу выбора предложения из Иркутска стало знакомство с директором Иркутской областной филармонии Ириной Владимировной Касьяновой. Я убеждён в том, что в основе успешной деятельности должен быть заложен крепкий тандем творческого руководителя и руководителя учреждением. Ирина Владимировна — директор, вкладывающий все силы и знания в развитие коллективов филармонии. Это очень важный момент. Филармония может иметь высокий уровень финансирования, обладать современным залом с фантастической акустикой, но в ней может не быть коллектива. В Иркутске есть компетентный руководитель и крепкий профессиональный коллектив.
В темпе биения сердца
— От чего зависит восприятие классической музыки? От техники исполнения, прочтения произведения? Иногда на концерте и дирижёр темпераментно дирижирует, и музыканты стараются, а тебя не цепляет.
— Часто приходится слышать от людей фразу: «Не люблю классическую музыку, она скучная». Что могло с таким человеком произойти? Скорее всего, ещё в юном возрасте его привели на концерт классической музыки, а исполнители не точно передали замысел композитора, не ощутили правильный темп, отчего пострадала гармония целого. Их внутреннее состояние вступило в противоречие с исполняемым произведением, ведь поражает нас лишь то, что по-настоящему правдиво. Ещё в годы учёбы Владислав Чернушенко говорил мне: «Чем меньше движений, тем больше концентрация на звучании коллектива».
В старинной музыке не существовало темповых градаций. Основу движения составляло понятие tempo giusto: темп, совпадающий со скоростью биения человеческого сердца. Был такой выдающийся композитор Иоганнес Брамс. Однажды он репетировал свой фортепианный концерт с оркестром, и дирижёр обратился к нему с удивлением: «Маэстро, вчера вы играли это место медленнее?». Брамс ответил: «Просто сегодня моё сердце бьётся быстрее!».
Фото: Иванна Обухович/«Культура 38»