«…Здесь какая главная мысль? Что человек живет не во имя живота, а во имя некой своей мечты. Эта тема проходит у Ильфа и Петрова. Хочется, чтобы человек был не только материал, но и в какой-то степени идеален», — говорит режиссер Андрей Любимов, который в настоящее время работает над новой постановкой в Иркутском драматическом театре им. Н. П. Охлопкова. В конце июня зрителей ждет комедия с элементами мюзикла «Двенадцать стульев».
Вероника ПЕСЧИНСКАЯ
Весной в иркутском драмтеатре вышло сразу несколько непростых премьер: это исполненная мучительного поиска драма «Дети» в постановке Андрея Шляпина, задумчивая «грустная комедия» режиссера Геннадия Гущина «Дура и дурочка». Сейчас в театре решили немного поменять направление, рассказывает режиссер:
— Мы с директором театра Анатолием Стрельцовым посоветовались: после серьезных драматических последних театральных работ хотелось бы сделать какую-то праздничную, комедийную историю, потому что зритель тоже по такому скучает. Ему это нужно. А «Двенадцать стульев» – это произведение достаточно культовое. Но в нем есть и второй план! Это не просто бессодержательная комедия, там есть и драматизм, и в определенном смысле трагизм. И мы пытаемся идти именно в эту сторону – искать серьезность в легком произведении.
Андрей Любимов – основатель и художественный руководитель московского театра «АпАРТе». В Иркутске он намерен сделать праздничную комедийную феерию с элементами мюзикла, где будут музыкальные номера, элементы мультимедиа и около десяти массовых танцевальных сцен. Их создаёт известный иркутский хореограф Владимир Лопаев.
— В массовом сознании люди знают это произведение как некую фарсовую историю, — продолжает режиссер, — и мы бы хотели немножко… облиричить этих персонажей! Тут такая тема – возможная перемена участи. Для нас было важнее найти второй план, содержание этих персонажей, которые все такие… фарсовые, такие фельтетонообразные, сатирические. Мы пытались в них найти человечность. Ну, то есть как сказать – пытались… Мы и сейчас ищем. Процесс идет, а там – как уж получится.
— Как это произведение перекликается с современностью?
— Человек всегда живет в какой-то своей мечте. И вот он обнаруживает, что не просто жизнь проходит, а проходит его попытка найти смысл своего существования. Это тема не просто современная, а всеобщая: когда человек живет во имя чего-то и для чего-то.
Работа над спектаклем началась в апреле. Начало – это всегда немножко сумбурно, не до конца понятно и неизменно весело. Артисты, которые до этого только вникали в работу, сейчас выходят на сцену. Точнее, кто-то выходит, а кто-то – и выезжает, как артистка Наталья Роднина. Ее вкатывает на кровати отец Федор, он же – Алексей Орлов-первый.
— Ипполит! – вскрикивает умирающая теща и внезапно выбрасывает из-под оделяла руку с растопыренными пальцами. «Ипполит», он же артист Сергей Кашуцкий, испуганно отшатывается. Под кроватью уже спрятался «отец Федор». Он внимательно прислушивается к разговору тещи о бриллиантах, успевая что-то чиркать в маленький блокнотик.
— Я хочу, чтобы он в блокноте что-то записывал, — поясняет актер.
Слева от кровати идет другое обсуждение – как актрисы смогут маневрировать в широких бальных платьях и можно ли будет кататься на роликах на этом покрытии? Пока другие обсуждают, Алексей Орлов-первый убегает за кулисы и выезжает уже на роликах. Делает круг, другой…
— Вот! Сразу видно – человек дела! – говорят артисты, – дайте ему еще гитару, пусть с гитарой катается!
Так идет творческий процесс, рождается спектакль. Но позвольте, откуда в «Двенадцати стульях» бальные платья? И персонажей на роликах мы в книге что-то не припомним. Пришлось режиссеру выдать секрет. Правда, он не сразу решился:
— Вот я сейчас все заранее расскажу, а зритель не пойдет, потому что скажет – я все уже знаю! Ну ладно, хорошо. Это у нас пролог такой, так начинается история. Из Ипполита Матвеевича мы делаем не только Кису Воробьянинова, а пытаемся найти в нем то содержание, когда он был предводителем дворянства. Это все-таки достаточно большая должность. И мы хотим сделать небольшой отсыл в прошлое. Все начинается в 1900 году, когда он молодой, влюблен, у него с Еленой Станиславовной лирическая сцена. Это все происходит на катке. Здесь у них первое любовное свидание, которое в романе не особенно выписано. Но мы попытаемся найти эту тему.
— Какая продолжительность постановки предполагается? Сколько актов?
— Мы пытаемся приблизить этот спектакль к мюзиклу, а он требует некой стремительности. Мне бы хотелось если удастся уложиться в час сорок пять минут. Тогда в спектакле будет один акт. Если не уложимся – то будет два.
— Будут использованы общеизвестные музыкальные композиции, или специально создадут новые песни?
— Мы возьмем уже известные композиции. Но не те, которые звучат в общеизвестных фильмах «Двенадцать стульев» Леонида Гайдая и Марка Захарова. Вот вы сейчас слышали – на репетиции звучала «Рафинированная женщина» Вертинского. С темой 1900 года и Ипполита Матвеевича будет связана тема Вертинского и его песни. А с темой Остапа и нового времени – песни Леонида Утесова, их обработки. Два музыкальных мира: Вертинский, серебряный век, некая утонченность, и более новая тема, эдакие «Бублички», утесовские песенки.
Произведение «Двенадцать стульев» мало того, что длинное, так еще и населенное множеством интересных, ярких персонажей. Конечно же, хочется населить ими и спектакль. Поэтому в постановке драмтеатра персонажей будет очень много. А артистов – ограниченное количество. Как быть? Учиться как можно быстрее переодеваться.
— Одни и те же артисты будут играть разных персонажей, — говорит режиссер, — то они фрейлины на балу, то они беспризорники, то они горожане или гуляющие в Пятигорске. Поэтому каждый из них имеет по три-четыре костюма. И переодевание – это достаточно сложный организационный вопрос. Сложность еще и в том, что много музыкальных номеров, а артистов не так много. Поэтому пытаемся разобраться, кто может в этих номерах участвовать.
Зрителей ждет танец с метлами – в исполнении «дворников», а также танец беспризорников. Всего будет порядка десяти танцевальных номеров.
— А что за бал? В книге мы его не припомним. Это старухи в богадельне вспоминают молодость?
— Нет, они не вспоминают – в спектакле будет показан период, когда они были еще молодыми, в бальных платьях. Да, и потом они окажутся в богадельне. Как и многие герои того времени, которые оказываются в непонятном мире. Как и Ипполит Матвеевич, голубая кровь и предводитель дворянства. Для чего он хочет найти эти бриллианты? Чтобы вернуть себе чувство собственного достоинства, вернуться в потерянный рай, если так сформулировать. Здесь какая главная мысль? Что человек живет не во имя живота, а во имя некой своей мечты. Эта тема проходит у Ильфа и Петрова. У Остапа Бендера это Рио-де-Жанейро. Мечта есть у каждого. Хочется, чтобы человек был не материал, а в какой-то степени идеален.
— Когда планируется премьера?
— Рассчитываем, что это произойдёт где-то в двадцатых числах июня.
Артисты Артем Фальковский и Константин Агеев будут играть в новой постановке Остапа Бендера. Константин Агеев рассказывает:
— Пока мы скорее готовимся к роли: учим текст, читаем его, что-то там исправляем для себя, чтобы было удобнее. И еще танцы у нас есть! Будут и танцы, и песни, и все на свете. Мы играем не только Бендеров, но и других персонажей: аукционистов, официантов, беспризорников, горожан.
— Кто для вас Остап Бендер? Романтик, аферист, мошенник?
— Пока что это все вместе. Там огромная «куча» всего: и аферист, и романтик, и проходимец такой наглый. Воришка, жулик, хулиган. Он же еще очень артистичный. Все придумывает на ходу: какие-то диалоги, оправдания, как кого заманить в свою ловушку. Поэтому тут нужно все придумывать для конкретной ситуации. С Грицацуевой он романтик, например. С кем-то еще он строгий, как уголовник. Остап все может сыграть, он все испробовал, у него куча профессий в жизни была.
— А сам-то он где-то есть?.. Настоящий?
— Вот это да. Это вопрос. Это мы будем искать.
— Он больше положительный или отрицательный?
— Конечно, положительный, — вступает Артем Фальковский, — это человек, который хочет жить. Ну, вот такая у него судьба: он испробовал много профессий, а сейчас приходится таким способом осуществлять… свою жизнь! Ему тоже хочется хорошо жить. Ну да, он это делает… разными способами. Не всегда совсем законными. Зато чтит уголовный кодекс.
— Не мешает общеизвестный образ из кино?
— Это очень сложно, потому что Остап Бендер – персонаж всем известный. В фильме Гайдая прекрасно сыграл Арчил Гомиашвили, и у всех в памяти и Андрей Миронов, и Сергей Юрский в «Золотом теленке». Это очень сложно, когда люди уже привыкли к какому-то образу, типажу. Однако мы совершено не похожи ни на Миронова, ни на Юрского. Плохо это или хорошо – не знаем пока. Но, мне кажется, в каждом человеке должна быть такая нотка… Остапа Бендера. Этого авантюризма! Как говорил персонаж Юрия Яковлева в «Иронии судьбы» – в нас пропал дух авантюризма! Поэтому сейчас, в XXI веке, вот эта нотка Бендера в молодых людях все-таки должна присутствовать.
Добавим, что над музыкой работают композитор, руководитель Иркутского областного театра-студии «Театр Пилигримов» Константин Артамонов, а также актёр драмтеатра Алексей Орлов (II).
