Сергей Медведев: «Я увлекся историей благодаря открыткам» 

Сергей Медведев — автор и соавтор пяти книг о старом Иркутске и Байкале на почтовых открытках, а также небольших книг по истории города. Его книга-альбом «Иркутск в почтовых открытках. 1899–1917» разошлась по всему миру, сразу став ценностью для российских коллекционеров. Новая книга Сергея Медведева и Виктора Куренкова называется «Иркутск на фотооткрытках. 1907–1932».

Екатерина САНЖИЕВА

«Каждая открытка была открытием»

— Как вы пришли к идее писать о старом Иркутске XIX — начала XX веков. И насколько сложно было добывать исторические материалы?
— Все было как раз наоборот. Я не собирался писать книги. Работал инженером в проектном институте. А с середины 1970-х годов увлекся коллекционированием старинных открыток с видами города. И с головой погрузился в тему старого города. Меня часто спрашивали, почему я стал собирать открытки дореволюционного Иркутска. Но я не мог точно передать те чувства, которые возникали у меня при виде этих миниатюр. Тогда я был просто поражен этими маленькими кусочками картона с видами моего города. Они были прекрасно изготовлены полиграфически, а фотографии для них делали лучшие фотографы. Но главное, что меня привлекало в открытках, был необычный, незнакомый облик родного города. Иркутск на этих миниатюрах выглядел красивым, ухоженным. И от этих маленьких изображений исходило удивительное тепло и умиротворение.

— А где вы брали открытки? Как пополняли коллекцию?
— Когда коллекционер серьезно увлечен, то он пополняет собрание отовсюду. Порывшись дома в семейном архиве старинных поздравительных открыток, я обнаружил одну с видом Иркутска. На ней был изображен Казанский кафедральный собор. Эта почтовая карточка и стала началом моей коллекции, храню ее до сих пор. Потом обошел всю родню: двоюродных бабушек, тёть. Первые иркутские открытки мне подарили родственники. Это были подлинники, изданные 70–80 лет назад. Так моя коллекция иркутских видов на открытках достигла около сотни экземпляров. Но почтовых карточек с видами Иркутска было издано значительно больше, чем я предполагал в начале моего собирательства. Я понял, что это только начало, что это увлечение у меня на всю жизнь. Правда, я пока не догадывался, что буду заниматься исследованием исторических фотодокументов профессионально. Став членом иркутского клуба коллекционеров, я посещал собрания, встречался с филокартистами, обменивался и покупал открытки, вел переписку и обмен открытками с собирателями из других городов. А позднее обменивался с филокартистами в клубах Москвы, Петербурга и других городов. В последние годы все больше покупаю открытки на аукционах в интернете.

— Сколько сегодня в вашем собрании открыток?
— Если брать только иркутские, то больше двух тысяч. В первые годы собирательства меня интересовали исключительно виды Иркутска. Попадавшиеся виды Байкала, железной дороги, населенных мест Иркутской губернии, открытки с бурятской тематикой я не приобретал и, как потом выяснилось, напрасно. К коллекционированию открыток по этим темам я позже все равно пришел. Сейчас в моей коллекции открытки разделены по таким темам: Иркутск (и не только дореволюционный), Байкал, Великий Сибирский путь, Кругобайкальская железная дорога, города и села Иркутской губернии, северо-восток Сибири и другие.

— Что для вас стало самым неожиданным открытием в материалах о старом Иркутске?
— Самым интересным для меня было по открыточным сюжетам узнавать каким наш город был в эпоху золотого века открытки. Так коллекционеры назвали период с 1894 по 1917 год, когда в стране вышло в свет громадное количество почтовых открыток. После 1917–1919 годов качество открыток упало. Фотографии делали, в основном, иркутские профессиональные фотографы, но приезжали и иногородние мастера, которые снимали иркутские виды для московских и питерских издателей. Так появились целые серии замечательных видов нашего города, большая часть которых распространялась в Иркутске. К 1910-м годам тиражи открыток доходили до тысячи и более экземпляров.

— Тогда издавали каталоги открыток?
— До революции некоторые издатели почтовых открыток выпускали в свет и каталоги, но это было редким явлением. В наше время, до выхода моей первой книги в 1996 году, крупные коллекционеры страны работали над созданием каталогов открыток по различным темам. Первые каталоги печатались, как правило, на простой бумаге, часто без иллюстраций, в виде перечней. Сейчас издаются подробные иллюстрированные каталоги на прекрасной мелованной бумаге. Они нужны, во-первых, для широкого круга читателей как краеведческая литература, во-вторых, для архитекторов-реставраторов и специалистов в области сохранения историко-культурного наследия, а также филокартистам-исследователям. Каталоги открыток интересны и начинающим филокартистам, чтобы быть в курсе того, какие открытки были изданы. По фотооткрыткам, естественно, каталогов не было и не могло быть. Их изготавливали как профессионалы, так и фотографы-любители. Наша книга «Иркутск на фотооткрытках. 1907–1932», возможно, первый каталог такого рода.

Редкие открытки, новые сюжеты

— Получается, открытки есть рисованные и отпечатанные в типографии, а есть сфотографированные?
— Есть типографские почтовые открытки (полиграфическое издание), созданные как на основе фотографии, так и рисованные. И есть фотооткрытки. Последние — это открытки на фотобумаге размером 9 на 14 сантиметров, изготовленные фотографическим способом. На их адресной стороне пропечатывались реквизиты почтового формуляра: открытое письмо, почтовая карточка, место для марки, разлиновка. Их могли сделать как профессиональные фотографы, так и любители.

— Книга «Иркутск в почтовых открытках» принесла вам большой успех.
— Она разошлась по всему миру, а не только по нашей стране. Получил ее в свое время и известный английский коллекционер Ф. Робинсон, который поздравил с выходом «прекрасной книги!», послал несколько копий с открыток с видами Иркутска из своей коллекции.

— В вашей новой книге представлены те же самые места города, что и в «Иркутске на почтовых открытках» или добавилось что-то новое?
— Места, конечно, по большей части те же. Куда же без Казанского собора, без городского театра, без памятника императору Александру III! Но сюжеты другие. Они не повторяют предыдущие два каталога по открыткам города. Появилось много новых сюжетов. Например, полет авиатора Седова в Иркутске. Или полет авиатора Кузьминского над ипподромом в Иркутске. Мало кто знает, что Александр Кузьминский родился в Харькове, имел чин коллежского секретаря, был приписан к Министерству финансов, но смыслом его жизни были полеты. Летать он учился в авиашколе Блерио во Франции. Диплом пилота-авиатора получил 19 сентября 1910 года. В 1912 году Кузьминский предпринял большую поездку по Сибири, в июле прибыл в Иркутск. Здесь ему дважды назначали полет, но оба раза откладывали из-за неблагоприятных погодных условий. В третий раз полет был назначен на 29 июля с поля ипподрома. В тот день был ветер, но авиатор на своем моноплане решил-таки взлететь. Его самолет ветром унесло за Мало-Разводную к пороховым погребам, где он удачно приземлился.

— То есть вы находите редкое изображение, а потом уже ищете к нему информацию?
— Частью информации владею, но всегда перепроверяю, уточняю факты. У меня обширная библиотека, так что сейчас даже не нужно выходить из дома, чтобы найти нужные данные. Три нижних отделения шкафа в моем кабинете занимает специальная краеведческая литература.

Один памятник, много храмов, мало деревьев

— Чем, на ваш взгляд, Иркутск конца XIX — начала XX веков отличается от нынешнего?
— Центральная часть города потеряла много «изюминок» в виде часовен и церквей. На Большой (нынешней Карла Маркса — Е. С.) было два храма и часовня. На пересечении Амурской (ныне — Ленина — Е. С.) и Большой стояла каменная лютеранская кирха во имя Вознесения Господня. Кстати, первая в Иркутске кирха была деревянной и находилась на углу Спасской и Селивановской улиц. Она сгорела в пожаре 1879 года. Проект и смета каменной евангелическо-лютеранской церкви были выполнены архитектором бароном Генрихом Розеном.

На углу Большой и Ивановской улиц (ныне Карла Маркса и Пролетарской — Е. С.) располагалась часовня во имя Христа Спасителя, установленная в 1870 году в память о сохранении жизни императора Александра II при покушении на него в 1866 году. Проект часовни, получивший одобрение императора, был сделан петербургским архитектором М. А. Шуруповым. Иконостас, иконы и другие принадлежности для обустройства были выписаны из Петербурга. В 1920-е часовню разобрали. В советское время здесь установили памятник Ленину работы скульптора С. Меркурова. Также большая церковь, выполненная в русско-византийском стиле, возвышалась на углу Большой и Благовещенской (ныне Володарского — Е. C.). Потеряв эти культовые здания, центр Иркутска лишился части своего колорита, своеобразия. Но, в целом, каменная застройка на Карла Маркса сохранилась. В 1879 году в Иркутске случился большой пожар, унесший деревянную застройку в центре. И за 1880–1910 годы был заново построен центр Иркутска в камне. Можно сказать, что стихия дала толчок к развитию нашего города.

— Иркутск часто сравнивают то с Петербургом, то даже с Парижем. Есть, по вашему мнению, на то основания?
— Мой дядя, который всю жизнь прожил в Питере, всегда говорил: «Иркутск — малый Санкт-Петербург». Похожи они нахождением на берегах прекрасных рек, структурой, и расположением улиц, и архитектурой.

— А как до революции в городе решался вопрос общественных пространств? Было много парков, садов?
— Был период (примерно 1860-е годы), когда в Иркутске почти не было зеленых насаждений. Улицы на открытках голые. Но позже, к концу XIX века, город стал наполняться парками и садами. Например, до большого пожара был разбит городской сад на месте, где сейчас находится мемориал «Вечный огонь». Он сгорел. И городской голова Владимир Сукачев профинансировал создание новой зеленой зоны, которая впоследствии называлась Сукачевским садом. На территории бывшего завода имени Куйбышева располагался Интендантский сад. Он был открыт в 1871 году по инициативе генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Синельникова. На благоустройство естественной рощи на Институтской улице, принадлежавшей интендантскому управлению, собрали деньги. За лето проложили аллеи, выкопали пруды. А уже 1 августа того же года во вновь устроенном саду состоялось открытие и первое гулянье. Там было два небольших пруда и три узких канала, отведенных от русла Ушаковки. Через водоемы были перекинуты деревянные мостики с перилами, в разных уголках сада установлены беседки, устроен буфет с крытой площадкой вокруг него. В саду имелся летний театр, где проводились концерты. Летом там ежедневно проходили большие гулянья, играл военный духовой и штатский оркестры. Выступали известные оперные певцы страны.

— Набережная Ангары всегда была в таком виде, как теперь? Зеленой и тенистой?
— Нет, она тоже была голой. Деревья росли только у Дома генерал-губернатора. А вот когда установили памятник императору Александру III, тогда рядом с монументом разбили Александровский сквер. Летом 1905 года на территории будущего сквера были посажены четыре ряда деревьев, начались работы по благоустройству береговой линии. Установили временную деревянную ограду длиной около 300 метров, чтобы домашний скот не испортил зеленые насаждения. Был также устроен бульвар в четыре ряда деревьев на стороне площади, которая прилегала к Набережной улице. Этот бульвар стал продолжением существовавшей ранее рощи перед резиденцией генерал-губернатора.

— Что касается памятников. В последние годы появилась тенденция украшать городскую среду памятниками и скульптурами. Раньше тоже была такая мода?
— До революции в Иркутске был только один памятник — Александру III. Позднее, в 1924–1925 годах установили маленький памятник Ленину на пересечении Маркса и Пролетарской. После революции стали появляться и другие памятники вождю мирового пролетариата. До войны ставили памятники Кирову, Сталину. Парные памятники Ленину-Сталину размещались в пяти-шести местах города. Дело даже не в моде или в политической конъюнктуре, а в средствах. Памятник Александру III стоил громадных денег. История его создания такова. На заседании Иркутской городской думы 28 ноября 1900 года было решено ознаменовать окончание строительства Сибирской железной дороги установкой на берегу Ангары памятника императору. Для осуществления проекта Дума через генерал-губернатора ходатайствовала о разрешении сбора пожертвований на монумент по всей России. Разрешение императора было получено, и к январю 1903 комитет по сбору средств собрал почти 150 тыс. рублей. Закладка фундамента состоялась 22 июня 1903 года.

Открывали памятник торжественно. Состоялся молебен с крестным ходом, сбор военного гарнизона в присутствии сотен горожан. Постамент памятника украшали горельефные изображения атамана Ермака, сибирского генерал-губернатора, реформатора, законотворца графа Михаила Сперанского и генерал-губернатора Восточной Сибири графа Николая Муравьева-Амурского. Высота фигуры составила 5,3 метра. Отливку бронзовой статуи выполняли в мастерской фирмы Г. Гоне в Санкт-Петербурге. Готовые детали памятника устанавливали на месте мастера этой фирмы. Для сооружения пьедестала в Иркутск было доставлено 17 платформ с финским гранитом. Финны сами его монтировали.

«Многое из того, что было утрачено, нужно восстановить»

— Какие у вас самые любимые места старого Иркутска?
— Мне нравятся не самые известные места города, а те, которые попали в кадр лишь однажды и были запечатлены на редчайших открытках. Например, открытка с изображением реки Ушаковки. Там видна речка, маленькие домики и вдали — купол Казанской церкви. Издана она в 1932 году. Или вид улицы Дзержинского, называвшейся в разные годы Арсенальской, Троцкого. То место, где сейчас находится здание ФСБ. Там раньше стояли каменные домики, в которых размещались магазины, фасады их пестрели рекламой товаров. На открытке перед входом в один из них стоит хозяин лавки, сотрудник и мальчик на побегушках, выполнявший разные поручения. Эта фотооткрытка 1910-х годов выпуска. Еще на одной моей любимой открытке изображена улица Ланинская (ныне Декабрьских событий — Е. С.). Вид с горы, по которой сейчас проложены трамвайные пути. В перспективе — домики и купол Успенской церкви. Эти открытки единичные, редчайшие. Филокартисты, любящие заниматься определением степени редкости открыток, поставили бы им самую высокую категорию редкости.

— Получается, что на открытках увековечены, в основном, центральные части города? А более отдаленные районы не попадали в объектив фотографов?
— В книге «Иркутск в фотооткрытках» есть места, которые тогда еще даже городом не были. Например, виды реки Кая и Кайской горы, где раньше находились несколько деревень: Смоленское, Медведево, Мельниково, Константиновка. Есть вид мельницы. В 1673 году она была построена казаком Иваном Перфильевым на реке Кае при впадении в Иркут. Это была государева мельница для обеспечения населения мукой. В 1696 году описи сообщали: «Да вверх по Иркуту-реке на посторонней речке Кае мельницы великого государя, амбар, в нем двои жернова на ходу со всяким мельнишным заводом, да у той мельницы амбар да изба…». О том, что на Кае стояла государева мельница свидетельствует и чертеж выдающегося картографа, историка Семена Ремезова. Поэтому и деревня на Кае была прозвана Мельниковой.

— А виды нынешнего Ленинского округа существуют?
— Тех мест нет ни на типографских открытках, ни на фотооткрытках. Есть только виды мужского Вознесенского монастыря. Располагался он на въезде в нынешний микрорайон Ново-Ленино. Сегодня от монастыря сохранилась одна Успенская церковь и два здания келий. Самые красивые постройки были уничтожены. На месте прекрасного собора сегодня стоит хрущевка. Это, пожалуй, единственное место в Ленинском районе, получившее отражение в старинных открытках.

Что касается предместий Марата и Рабочее, открытки есть, но их мало. Есть открытки с видами Иркутского тюремного замка, пивоваренного завода Ф. Доренберга, Князе-Владимирского монастыря. Есть также виды начала 20 века с Учительской семинарией на улице Якутской (ныне Рабочего Штаба. — Е. С.), училищем Павла Пономарева — каменным красивым зданием на углу теперешних улиц Рабочего штаба и Шевцовой. Пожертвовал деньги на строительство трех училищ в Иркутске купец, чайный фабрикант, русский вице-консул в Китае Павел Пономарев. Он с юных лет думал о «принесении наибольшей пользы Отечеству и родному Иркутску». В своем завещании 33-летний купец большую часть своего капитала жертвовал на устройство в Иркутске Технологического института и народных училищ. На деньги мецената были построены три училища в Иркутске и еще шесть в Иркутской губернии.

— Интересно, как часто горожане попадали на открытки?
— Людей старались не фотографировать. Фотографы ловили мгновения, когда на месте съемок никого не было. Если все же прохожий попадал в кадр, его ретушировали. Есть, например, открытка: угол Большой и Ивановской (сегодня Карла Маркса и Пролетарская — Е. С.). На черно-белой открытке виден случайный прохожий, а на многоцветной — фигура человека вымарана. Есть среди иркутских открыток большая многоцветная серия — 44 вида. В ней убирали попавшие в кадр фигуры прохожих, телефонные и электрические провода, столбы и т. п.

— А сколько стоили открытки в те времена — в конце XIX — начале XX столетий?
— Цветные были в два раза дороже черно-белых. Хотя, к слову, все черно-белые были тонированные — под сепию — или обладали зеленоватым оттенком. Черно-белые стоили от трех до пяти копеек. А цветные — десять копеек. Почему открытки пользовались таким спросом? Люди всегда писали письма. А тут появилась возможность не только написать короткое сообщение адресату, но и сопроводить письмо красивым городским видом или другим изображением. Открытки были средством общения. В Российской империи первые единичные открытки появились в 1894–1895-х годах, на которых были виды Петербурга, Москвы, Риги, Одессы.

В 1898 году появляются и виды Иркутска. В первой иркутской серии запечатлена, в основном, центральная часть города. Например, перспектива Большой: стоит один каменный дом, пробел, второй дом. Улица еще не полностью отстроена после пожара. На более поздних появляются новые здания. В этой серии, изданной в Москве в фототипии «Шерер, Набгольц и Ко», было 27 открыток, в том числе виды набережной реки Ангары, Лютеранской церкви, Ивановской площади, где сейчас размещается здание цирка.

На этой площади находились дом В. П. Сукачева, особняк купца А. Ф. Второва с магазином «Товарищества А. Ф. Второв и сыновья» и Иверская часовня. Часовня во имя Иверской Божией Матери была построена в 1892 году на средства купца, золотопромышленника, почетного гражданина Иркутска Александра Сибирякова. В доме Сукачева в разное время размещались гостиница «Московское подворье», окружной штаб войск, судебная палата и окружной суд. Уже тогда Иркутск был красивым, самобытным городом, привлекательным для путешественников.

— Можно ли сказать, что современный Иркутск сохранил обаяние старого города?
— В целом, да, мы сохранили исторический центр. Сохранили несравнимо больше, чем другие сибирские города: Омск, Красноярск, Тюмень… Иркутск ценен для нас иркутян и для туристов красотой старых улиц, разноплановой архитектурой зданий, оригинальностью деревянных домов. Считаю, что необходимо сохранять ценные исторические и архитектурные памятники города, а также реставрировать то ценное, что в наши дни находится плохом и даже в руинном состоянии.

Например, деревянный дом на улице Николаева, 7, в котором родился меценат Пономарев, уникальный в своем роде деревянный дом на улице Борцов Революции, 6, башенки центральной части стадиона «Труд», шедевр конструктивизма гостиница «Сибирь» (в новой книге есть ее изображение — раньше она называлась гостиница «Центральная»). После пожара в 1994 году здание так и не восстановили. Список того, что следует спасти в нашем городе, можно продолжать и продолжать.