«Поэзия меня испытывает»

На странице поэтессы, члена Союза писателей России Алены Шипицыной-Иванке в соцсети есть такие лёгкие, задорно-женственные посты: «…это джинсы палаццо с бахромой на гачах виноваты. Это они позволяют быть немного хулиганкой, немного оторвой. В них не нужно следить за походкой, можно распускать волосы, быть чуть громче и чуть моложе, чем этого желает мораль, общество и природа». В стихах Алена — разная: то любвеобильная и хулиганистая, то ранимая и тонкокожая, то задумчиво-созерцательная, то фольклорно-сказочная. Мы поговорили о любви к бурятской культуре, лирических героинях, «страшной, неизбежной» нежности и тайной кладовой информации.       

Екатерина САНЖИЕВА

Стихи появляются, когда им хочется 

— Вы родились в деревне. И, судя по вашим стихам, у вас была большая многонациональная семья. Национальные традиции, деревенский уклад жизни повлияли на ваше творчество, мировосприятие?
— Родилась я в деревне, которой теперь нет. Называлась она Улзет и находилась в Аларском районе. Место уникальное, потому что там располагалась кумысолечебница, каких по стране были единицы. Я, наверное, с полутора лет пила кумыс. Выросла на материнском и кобыльем молоке. А на творчество влияет всё, и невозможно предугадать – что, как и когда отразится в твоих произведениях. Сейчас пишу много рассказов о людях, в том числе, о бабушках, которые жили в нашем районе, о традициях семьи и вообще сельских традициях. Да, моя семья многонациональная, но ещё более многонациональная моя малая родина. В Аларском районе кого только ни встретишь. Когда мы из Улзета переехали в Аларь, мне было пять лет, я увидела, что по соседству живут немцы, чуваши, оседлые цыгане. Но в моих произведениях вы чаще всего встретите отголоски бурятского этноса. Люблю эту культуру. Мои публицистические работы в большинстве своём посвящены бурятским обрядам, обычаям, выдающимся представителям бурятского народа. Мне всё это близко и дорого. Вот сейчас к изданию готовится новая книга моих стихов, где почти половина текстов так или иначе отражают бурятскую культуру.

— Что именно вас так покорило в бурятской культуре? Чем она вам созвучна?
— Бурятская культура мне близка как родная. Я росла среди бурят и в детстве считала, что все эти люди — мои родственники. Просто родное, потому и интересное. Особенно то, что было раньше и уже подзабыто (сказания, песни, обычаи), хочется узнавать, исследовать, передавать дальше.

— А каковы ваши взаимоотношения с поэзией? Для кого-то это способ самовыражения, увлечение, форма познания мира и себя. Как у вас?
— Не знаю, как отношусь к поэзии. Никак не могу определиться. Мне нравится её читать. Что касается писать… У меня никто не спрашивал, хочу я этого или нет. Это во мне появилось, и я никак не могу от этого избавиться. Через стихи не хочу себя познавать. Мне было бы легче как-нибудь по-другому себя открывать. А вот то, что поэзия меня познаёт, изучает, испытывает — это факт. Такое ощущение, будто я её подопытный кролик.

— Интересно. Получается, что стихи возникают как бы помимо вашей воли, помимо желания?
— Конечно, все явления, которые называют словом «талант», не спрашивают человека, хотел бы он с этим жить. Стихи приходят, когда им хочется. Я, например, хочу спать. Уже совсем нет никаких сил, и тут слова начинают бродить в голове, в душе и ещё в какой-то внутренней части, которую я не знаю, как именовать. Но она, будто кладовая всей этой активной информации. Сначала всплывают отдельные слова, образы. Потом всё это сгущается, текст растёт и начинает проситься наружу. Тут два варианта: погубить его, подавить всё это движение внутри или всё же поддаться, начать записывать, работать. И не факт, что стихотворение пришло одно, следом могут прийти другие. Иногда получаются готовые интересные вещи, а иногда это процедура, которая лишь удовлетворит потребность текста, но не автора. Текст желает родиться, ему это необходимо. Автору приходится предоставить себя для этого процесса. При этом сам он не безволен. Он может дать тексту жизнь, может сделать рождённый текст более совершенным. У него есть для этого необходимые инструменты. А может измучиться, покалечиться, тем не менее стихотворение будет не жизнеспособным.

— Когда вы начали сочинять? Что послужило толчком? Вспомните своё первое удачное стихотворение. Что вы тогда почувствовали?
— Сочиняла всегда. Наверное, генетика послужила. Моя девичья фамилия Иванке, от немецкой Шванке (первую букву в войну перепутали), а кто такие Шванке и что такое шванк (шванки) легко загуглить (шванк — жанр средневековой литературы, основанной на шутке, юморе – Е.С.). Как говорится, мне на роду написано сочинять. Какое стихотворение считать первым удачным? Сложно сказать. То, за которое впервые похвалили, было написано в первом классе. Первое опубликованное написано в 12 лет. Первое, которым я горжусь, — после двадцати. Оно называется «Улица Жизни».

Поливаешь грядку, а изнутри рвётся песня

— В некоторых ваших стихах ощущается русская фольклорность, напевность. Как бы вы сами определили свой стиль?
— Фольклорность присутствует. Знаете, иногда поливаешь грядку, а изнутри рвётся готовая песня. И ничего придумывать особо не надо — услышала и записала. У меня дед был по матери, Фёдор Миронович Тихонов — знатный певун, балагур и сказитель. Я его не застала, умер за пару лет до моего рождения. Но когда мне рассказывали о нём, я чувствовала, как внутри меня что-то шевелится, будто маленький Фёдор живёт во мне, словно я — его продолжение. Деда я хорошо себе представляю и даже кажется иногда, будто думаю его головой, когда появляются все эти потешки, сказочки и в поэзии народность. Да и всяких случайных и неслучайных людей хватало в моей жизни, рядом с которыми можно было неплохо обогатить свою речь на предмет пословиц, присказок, каких-то забавных бормоталок — приличных и не очень.

— Правда ли, что писателю, поэту, творцу нужно пройти через боль, испытания, чтобы их талант раскрылся ещё ярче? Или это стереотип?
— Чтобы набраться опыта, человеку приходится пройти через разные, порой не очень приятные моменты. Стукнуть по пальцу молотком, удариться лбом о стол, упасть, обжечься. Пережить предательство или предать самому. Пройти через встречи и разлуки, большие и маленькие потери. У поэта и писателя всё точно так же. От большой беды человек плачет, иногда теряет разум, порой пытается уйти от реальности. Поэт уходит от реальности в творчество. Кому-то становится легче от алкоголя, кому-то от мыслей, которые проявляются на бумаге.

— Получается, стихи — это своего рода терапия?
— Скорее, как рука, нога, как глаза или лёгкие. Без этого невозможно. Это один из способов жить, преодолевать боль и потери. Но это и способ выразить радость и любовь. 

— Алена Шипицына в реальной жизни и её лирическая героиня — это одно и то же лицо? Если нет, то в чём разница между ними?
— У Алены много разных лирических героинь. И в них, несомненно, есть частица автора. Но каждая героиня доминирует над автором. Одна сильнее её самой, другая красивее, третья моложе. Даже в худших своих проявлениях персонаж всегда ярче. У Алены реальной практически нет вредных привычек. Созданные ею сущности могут выходить за рамки приличия. Единственное, чего не позволяет себе автор, — это вести читателя к депрессии. Даже если болит, мы (автор и его произведения) ищем выход и обязательно его находим.

«Бегу от себя и людей»

— Судя по вашим публикациям в соцсетях, вы не боитесь откровенно рассказывать о себе. Хотя есть мнение, что поэты — чаще всего интроверты. Что даёт вам общение с подписчиками?
— Я интроверт. Бегу не только от людей, но и от себя. Всё пытаюсь найти покой и простое человеческое счастье. А это можно отыскать, на мой взгляд, только в близких людях, домашних застольях, детях и книгах. Ещё люблю путешествовать. Только с самыми близкими и без шума. Социальные сети дают мне обратную связь на моё творчество. А вся эта открытость из-за того, что моя жизнь — это тоже творчество, тоже текст. Я не очень умею её жить, потому и рассказываю — как пытаюсь и что из этого выходит. А ещё соцсети мне подарили настоящих друзей. С некоторыми дружу вот уже лет пятнадцать. Также сети приносят мне некоторую известность. Несколько раз, благодаря таким знакомствам, меня приглашали на крупные литературные события в другие регионы нашей страны.

— Насколько для вас важна любовь, влюблённость, увлечённость? Что даёт вам подпитку, вдохновение, желание писать?
 — Не только влюблённость и не только отношения между мужчиной и женщиной. У меня бывают моменты, когда накрывает такая нежность! Страшная, неизбежная нежность, будто стихия. Она может быть направлена на мужа, ребёнка, случайного бездомного или домашнего щенка. У меня бывает нежность к растению или снежинке, которой суждено через секунду исчезнуть. И вот от этой нежности начинает струиться музыка. Эта музыка может быть прекрасной, может быть ужасной… И тогда рождаются слова. Они тоже будут вызывать разные эмоции у читателя.

Или, например, страх. Страх тоже продуктивен. Страх держит в оковах, создаёт внутреннее напряжение, тревогу. А это такие же источники вдохновения, как любовь и прочее. Что касается романтических настроений, можно сказать, что я всегда нахожусь «под градусом». Если даже вдруг нет объекта, он тут же будет найден. Не знаю, большая это беда или радость, но объект — это, как правило, не один человек, потому что один даёт одни эмоции, второй — другие. Кто-то вызывает желание заботиться — это тоже повод для вдохновения. Другой — желание флиртовать и кокетничать. Где-то страсть, где-то невозможность, где-то необходимость.

— И из всего этого спектра чувств растут стихи?
— Поэты — жадные до эмоций люди, даже алчные. Им всё на пользу и всё в кладовые. А ещё поэты — собственники. Ревностно относятся к своим любимым людям. Но сами не могут никому принадлежать. И если какой-то автор скажет вам, что это не так, не верьте ему. Или у него ещё мало опыта. Но справедливости ради скажу мысль совершенно противоположную: поэты — транжиры и расточители. Они настолько растрачивают, разбазаривают себя, что люди зачастую считают их сумасшедшими.

— Можно поподробнее про «разбазаривание»? Что вы имеете в виду?
— Поэты, с одной стороны, — собиратели эмоций, а с другой — расточители. Они не боятся отдавать себя, дарят любовь, негодование, печаль — всё, чем переполнены в данный момент жизни. И не только эмоции. Многие творческие люди не умеют зарабатывать, копить, быть рачительными, экономными. Зато легко отдают. Иногда всё, до последней рубахи. Не всегда удаётся справится с этим «изъяном». Возможно, из этой необузданной щедрости и рождаются стихи.

СПРАВКА
Шипицына Алена Викторовна родилась 4 августа 1980 года в деревне Улзет. Окончила Аларскую среднюю школу, в 2001 году получала диплом учителя русского языка и литературы, в 2023 окончила факультет журналистики в ИГУ. Произведения опубликованы в журналах «Сибирь», «Байкал», «Енисей», «Урал», «Юность», альманах «Вещество», «Образ» и др.
В 2020 году стала победителем в номинациях «Лучшее стихотворение» и «Лучшая подборка» Большого литературного конкурса от сайта «Стихи.ру». Финалист конкурса «Славянская лира — 2017» (Беларусь), Волошинского фестиваля 2022 года (Казань), фестиваля от студии «СТиХИ» (Москва), дипломант фестиваля «Русский Гофман — 2022» в номинации «Поэзия» и «Русский Гофман — 2024» в номинации «Проза». Участник «Забайкальской осени — 2021» (Чита), форума-фестиваля «Диалоги по-русски» (Красноярск), фестиваля имени Алексея Бельмасова в 2016 и 2025 годах. Руководитель литературной студии «Зелёный трамвай», журналист, редактор, член Союза писателей России. Автор сборника стихов «Вовремя», книги «Мятный шоколад». Следующий сборник стихотворений автора планируется к выходу в 2026 году.

Читать также:

• Текст как форма существования (Екатерины Боярских)
• Метафорический реализм с элементами магии (Алена Рычкова-Закаблуковская)
• Поэзия как раздвоение личности (Артём Морс)
• Поэзия — это роман с небом, звездами, городами (Евгения Скареднева)