Миссия — сделать мир добрее

Евгений Хохряков — мечтатель-реалист. Человек, претворяющий свои мечты в жизнь. Мечтал стать моряком — стал штурманом речного судна. Захотел писать — стал журналистом. Можно было бы продолжить: захотел стать детским писателем — стал им… Но его путь к литературе не был гладким. Первая книга для детей Евгения Михайловича появилась только в 2013 году, несмотря на то, что пробовать перо он начал еще в студенчестве. Мы поговорили с автором о том, почему для детей писать может не каждый «взрослый» литератор, как рождаются герои книг и в чем ему помог Сергей Михалков.

Екатерина САНЖИЕВА

«Если можете не писать — не пишите»

— Вы окончили речное училище, потом работали штурманом на судах, ходившим по северным рекам, служили в военно-морском флоте, затем поступили на журналиста и даже пробовали себя на политическом поприще. Как и когда началось ваше увлечение писательством? И как все эти профессии в этом вам пригодились?
— Человек и сам не всегда осознает, что именно мотивирует его творческий потенциал. И я тоже просто жил и мечтал. О море, о любви и дружбе, о приключениях. Детство я провел в северном геологическом поселке в окружении необыкновенно красивой природы. Учеба в речном училище и работа штурманом на Лене дали мне материал для написания первого романа — «Эбонитовая кожа». Я начал его писать, когда учился после службы в военно-морском флоте на отделении журналистики рабфака ИГУ. Тогда же для литературного кружка «Постскриптум» написал первый детский рассказ «Шах и Машка». Он понравился сначала моей маме, потом сокурсникам и преподавателям. Но мои литературные опыты прервались.

— Почему?
— Во-первых, журналистика и реальная жизнь, в которую по роду профессии я погружался каждый день, захватила меня почти без остатка. А во-вторых, у меня были мудрые учителя и рецензенты. Еще в студенчестве я внезапно написал повесть «А надо ли?». Историю про «любовь» одного студента, который воспользовался искренностью однокурсницы, а потом подло бросил ее. Близкие друзья зачитали ее до дыр, и я решил стать «взрослым» писателем. Время тогда было политически лихое, смутное и все, что нельзя было рассказать в телевизионном и газетном репортаже, вылилось в сборник рассказов «Сезон сбора ягод». Сюжеты получились мрачными и несовременными по идеологическим оценкам.

— А каким образом встреча с Валентином Распутиным поменяла ваш писательский путь?
— В 1983 году на конференции «Молодость. Творчество. Современность» ведущие мои критики Валентин Распутин и Владимир Крупин мне кое на что открыли глаза. Отметили способности, но… «Если вы можете не писать — не пишите!» — сказал мне Валентин Григорьевич. И я честно не писал вплоть до 2013 года. Ведь и правда — что я нового мог сказать людям? Сегодня модно преподносить избитые истины в формате некоего открытия. А почитаешь и диву даешься: ни сюжета интересного, ни любви к родному языку, кромешные штампы! Быть среди них мне не хотелось.

— Тем не менее вы стали детским писателем, у вас издано 26 книг. Как родилась ваша первая детская книга? Что послужило толчком для этого?
— Если не считать детских автобиографических рассказов, написанных в студенчестве и опубликованных во время работы в районной газете, больше ничего не писал. И не думал, не мечтал о своей книге для детей. Но потом у меня родился сын, для него я собрал из архива все рассказы, и получилась довольно объемная рукопись. Я ее и отправил в издательство «Детская литература». При встрече в издательстве с Сергеем Михалковым получил «одобрям-с». Сама встреча с классиком детской литературы оказалась неожиданной и «позорной» для меня. Из кабинета главного редактора вышел смутно знакомый человек. Спросил меня про Иркутск. А я возьми и спроси: кто он такой и почему мною интересуется? Он засмеялся и ответил, что главного редактора издательства надо знать в лицо. Тем более если это Сергей Михалков! Наверное, поэтому высшие силы вновь вмешались в мою писательскую судьбу и единственная машинописная рукопись, отправленная в Восточно-Сибирское книжное издательство, была утеряна. Во мне опять включился стоп-сигнал. Не переживал особо, мне было во что вкладывать творческую искру и без литературы. Жил в полную силу вместе со страной, которая переживала трудные времена: принимал участие в кооператорском движении на заре перестройки, издавал газеты, получавшие отличные оценки у профессионалов и читателей, учил студентов, занимался административно-политической работой. Наблюдая и невольно изучая людей, я не раз вспоминал слова Распутина и осознавал его правоту. Мои неизданные роман и повести ничем бы не помогли взрослому человеку.

— Поэтому вы и решили писать для детей?
— Все произошло опять словно случайно. В 2013 году друзья и родные мне на юбилей издали первую книгу — «Невероятные приключения Шаха и Машки». Базой стала та утерянная рукопись с автобиографическими рассказами. Оказывается, наша память изумительная штука: все сохраняет. Книжка многим понравилась. Но тут я снова взял паузу до 2017 года. Все еще сомневался в себе как писателе. А потом вдруг само собой пришло то, чем я занимаюсь до сегодняшнего дня — детская литература. Написал сборник историй о маленьком котенке по имени Кошмар. Книга стала лауреатом VIII Международного славянского литературного форума «Золотой Витязь».

В чем виноват дятел

— Почему часто в ваших сказках героями становятся животные? Вы «списываете» героев с ваших домашних любимцев?
— Герои рождаются совершенно неожиданно. Прилетел к нам в гости на даче дятел и уронил мне на голову сосновую шишку. Так появился герой дятел дядя Дима. У соседей масса собак и кошек. Очень забавных и разумных. Каждый день за ними наблюдаю, а потом они перебираются в книги. Тут и Бимка, и Барсик, и кошка Нюська. Многие пришли из моего детства. Понимаете, героев нельзя выдумывать! Они живут рядом. Ведь природа вокруг нас — это мир, в котором есть ответы на все жизненные вопросы. Главное — уметь видеть! И я учу пацанов видеть в луже не грязь и окурки, а голубое небо и плывущий по нему золотой кленовый лист. Это не приукрашивание действительности, а формирование мировоззрения. И, к счастью, часто дети те образы, которые мы стараемся разглядеть вместе, начинают видеть уже не моими глазами, а своими, и потом предлагают интересные варианты и сюжеты. Дети глубоко чувствуют и точно передают свои впечатления. Убедился в этом, когда они проиллюстрировали три моих книги! Такое понимание текста и эмоций, пожалуй, не каждому профессиональному художнику по плечу.

— Чем, по вашему мнению, детская литература отличается от взрослой? Что нужно для того, чтобы заинтересовать детей книгой? Разговаривать с ними на одном языке?
— Сложный вопрос. Хорошая детская литература отличается искренностью и правдой жизни. Дети фальшь и заигрывание чувствуют мгновенно. Однажды один автор детских книг сказал, что, мол, ребятишкам верить нельзя, «им все нравится». Наверное, поэтому его книги пылятся на полках библиотек. Нынче многие авторы вдруг почувствовали себя детскими писателями: «Ведь это так легко! Моей дочке нравится. Мой внук в восторге!» Начинается коверкание языка, сюсюкание, полное отсутствие сюжета, мысли, смысла.

— То есть надо не только иметь писательский талант, но и понимать детскую психологию?
— Я не смогу внятно ответить, как понимаю детей. Многие мои коллеги удивляются этому. А я пишу так, словно во мне до сих пор живёт ребенок и ему интересно узнать мир доброты, мир чудес. У меня лишь одна сказка выдумана от начала до конца с нереальными героями — «Фея темных углов». Остальные герои из жизни: бабушки и дедушки, звери, птицы. Дети на встречах в голос кричат о том, что их зверята делают почти то же самое, что и щенок Булька, котенок Ляпа и кошка Нюська! Вот слушаешь их и понимаешь, что ты на одной волне с ними. Для меня наслаждение и мука — писать для ребятишек до двенадцати лет. У меня масса книг с продолжениями. Потому как, прочитав первую историю, дети тут же требуют продолжение. Вот и пишу следующие части. Пока щенок не вырастет во взрослую собаку.

— Как вы считаете, в чем должна сегодня быть миссия детского писателя, детской литературы? Может ли книга для ребят быть противовесом гаджетам?
— Главная миссия — сделать мир добрее, а ребенка умнее. Как-то Альберта Энштейна спросили: «Что нужно сделать, чтобы дети выросли умными?» — «Читайте им побольше сказок, сказки развивают воображение», — ответил он. Проблема чтения в младшем возрасте, по-моему, искусственно раздута. Если дети сами не читают, то прекрасно слушают, когда им читают взрослые. Любой библиотекарь вам скажет, что количество читателей бумажных книг растет каждый год. Важно, что они читают. Скучные книги «ведут» в интернет. Но ведь одно другому не мешает! Мы тоже массу времени проводили в играх. Но потом и под партой, и под одеялом читали «Айвенго», «Васька Трубачева», «Дикую собаку Динго»…

Баба-яга — одинокая старушка

— Многие эксперты считают, что само мышление сейчас у детей не для чтения, а для быстрого просмотра клипов и картинок.
— Да, и это, увы, сказывается на понимании книги. Уже в четвертом–пятом классе дети не могут пересказать прочитанное. И виновата здесь система обучения. У нас же детей не учат, а оказывают образовательные услуги. Порой жаль учителей, которых в жестких рукавицах держит поколение родителей с мировоззрением «яжемать». И жаль детей, которым приходится получать знания не от учителей, а от репетиторов. Мне кажется, настало время смены системы «услугового образования» на методологическое обучение. Детям не надо в современном мире вколачивать количество фактов, их нужно учить методологии поиска информации.

— Слышала, что ваши книги в библиотеках не залеживаются, всегда на руках, их с интересом читают дети и взрослые. В чем тут секрет?
— Секрета нет! Просто пишу о жизни. Никого не поучаю. Не придумываю сложные сюжеты. Течет река — вы ж не спрашиваете, зачем и почему она течет? Так и Булька живет в своей истории, как живет обычный щенок. Повторюсь: читатели видят в моих книгах то, что они каждый день видят в жизни. Им некогда задуматься над мельканием таких картинок в повседневности. А тут можно сесть на диван и прочитать про увиденное, но непонятое. Веселое, забавное, грустное или опасное. Мы же постоянно заняты, нам некогда. А книга возвращает в те моменты, мимо которых мы в суете пронеслись.

— Расскажите о самых забавных детских вопросах, которые вам задают на встречах.
— Самый задаваемый вопрос — это требования продолжений историй. Почти на каждой встрече, а их бывает более пятидесяти за год. Часто дети спорят о том, почему Снежная королева сердитая. Самый крутой ответ был такой: «Да потому, что у нее в замке отключили отопление! Вам отключи батареи, вы тоже станете злым и сердитым!» Или почему Снежная королева похитила Кая. «Потому что он нарушил ПДД и подрезал ее сани». Не всякий взрослый додумается до такого поворота событий. На вопрос, почему Баба-яга злая, тоже был блестящий ответ: «Это одинокая старушка. Ей приходится дружить только с Лешим да Кикиморой». Дети очень наблюдательны.
Самый неожиданный вопрос: встречался ли я с Пушкиным? Или вот такой: почему в известной сказке Дед Мороз наградил одну девочку за обман и наказал другую за правду? У меня ответа не нашлось.

— Что больше всего радует и окрыляет вас в общении с читателями?
— Радуют меня простые, казалось бы, вещи. Прибегает на «КнигаМай» мама с четырехлетним сыном и радостно сообщает: «Мы специально вас искали, потому что Димке очень нравится Булька! Где тут новые истории про него?» Ну как после этого не написать продолжение? Значит, что-то зацепило в рассказах маму, а потом и сына. Я рад, что мои книжки с удовольствием читают взрослые. Возрождение семейного чтения — сложный, но результативный для воспитания детей труд. Я радуюсь, что мои книжки — посредники между взрослыми и детьми.