Источник мудрости и счастья

 «Встроено» ли народное творчество в сегодняшнюю жизнь? В каком виде оно интересно современным людям? Где грань, которая отделяет истинное творчество от «лубка»? Может ли неграмотная популяризация обесценить культурное достояние? Об этом порталу «Культура 38» рассказала директор Иркутского областного Дома народного творчества Людмила Герда.   

Екатерина САНЖИЕВА

Искать таланты, развивать жанры

— Расскажите о том, как и когда был образован Иркутский областной Дом народного творчества. Какие принципы и задачи были заложены в работу учреждения изначально?
— В 1930-е годы под эгидой Центрального дома самодеятельного искусства (так назывался нынешний Российский Дом народного творчества имени В. Д. Поленова, расположенный в Москве — Е.С.) была создана система таких учреждений по всей стране, которая сохранилась до сегодняшнего дня. Иркутский областной Дом народного творчества создан в январе 1940 года. В этом году мы отмечаем 85-летие. Изначально задачей ДНТ была поддержка любительского искусства, создание методического сопровождения кружков самодеятельности. В те годы повсеместно строили дома культуры, воспитывали граждан молодой страны, делая это через искусство во всём его многообразии. Возникла необходимость работать с руководителями народных коллективов: учить развивать жанры, правильно подбирать репертуар, искать таланты и т.д. Эту деятельность и вели дома народного творчества. По большому счёту, миссия их была просветительская.

— Каждый регион силён своими направлениями народного творчества. Чем выделяется Иркутская область?
— Наша гордость — это культура коренных и малочисленных народов: тофаларов, голендров, эвенков, бурят. Но культура эта, к сожалению, почти не изучена. В этом году в связи с юбилейными мероприятиями Дома имени Василия Поленова к нам едет делегация в составе двух экспедиционных команд. Они будут изучать и описывать объекты нематериального этнокультурного наследия малочисленных народов Приангарья.

Планируем вместе поехать в Тофаларию, где будет проводиться праздник «Аргамчи Ыры» («Арканьи игры»), наведаемся в Заларинский район к голендрам, чтобы присутствовать на их свадебном обряде, далее отправимся в поселок Усть-Ордынский — посмотрим обряд, называющийся «Лечение бараном», и круговой танец. Такая экспедиция состоится впервые. В чём перспектива изучения уникальных традиций? На их основе может развиваться туристическая составляющая. Ведь в культурной национальной палитре отражается уникальность нашего региона. Это тот аутентичный материал, который может входить в некий туристический продукт.                

— Приведите пример какого-нибудь необычного обряда малочисленных народностей нашей области?
— Например, «Лечение бараном». Слышала, что этот обряд относится к народной медицине монгольских этносов, в частности бурят. Корнями он уходит в древность, есть даже версии, что данным методом пользовались во времена хуннов. Предбайкальские буряты сохранили этот метод лечения в его исконном виде. Вероятно, речь идёт об обкладывании больного органами убитого животного. Вот поедем и посмотрим, как это происходит.

— А если говорить об уникальных ремёслах?
— Ремёсла в Иркутской области — это в большей степени культура народов, которые переселились в наши края. Мы можем говорить, что в Приангарье развиты гончарное дело, керамика, художественная роспись по бересте. Но насколько они уникальны, могут определить только этнографы и фольклористы. Для примера возьмём казачьи песни. Чтобы оценить их самобытность, надо понимать, откуда казаки шли в наши края, по каким маршрутам. Но даже если это песня донского казачества, здесь она будет звучать уже по-другому. То же и промыслы: ремёсла исконных сибирских народов перемешивались с переселенческими традициями, ведь при бытовании они так или иначе наслаиваются друг на друга.

— Специалисты, о которых вы говорите, работают у вас в штате или вы сотрудничаете с другими учреждениями?
— У нас есть отдел фольклора и этнографии. Есть региональный экспертный совет по оценке и отбору объектов нематериального этнокультурного достояния при министерстве культуры Иркутской области. Когда объект подаётся в региональный реестр нематериальных ценностей, его рассматривает совет, все участники высказывают свои мнения, рассматривая историю зарождения обряда, становления, бытует ли он и в каком виде. Работа с нематериальным культурным достоянием сегодня архиважна.

Сохранение, развитие, популяризация

— Какие направления работы вы считаете приоритетными?
— Мы должны заниматься сохранением, развитием и популяризацией народного творчества. В этих словах заложены основные направления нашей работы. Самое важное из этого — сохранять. Если нет объекта, то нечего сохранять и популяризировать. А сохранение — это изучение. В противном случае мы имеем танцы не иркутских казаков, а донских или тюркских. Песни забайкальских бурят, а не наших, восточных.

— В каком объёме народные традиции, обряды встроены сегодня в повседневную жизнь?
— Народные песни и сегодня бытуют в жизни того или иного этноса. Это традиции, которые передаются из поколения в поколение. Я сама принадлежу к бурятскому роду. Мои родственники, хоть и живут в городе, продолжают выполнять некоторые обряды, сохраняют национальные традиции. Например, Сагаалган. Этот праздник объединяет всех, независимо от того, где мы живём — в деревне или в городе. Есть и бытовые обряды: «покапать» перед дорогой, побурханить. Значит, кто-то нам всё это передал. Мы знаем, откуда это пришло, для чего это делается. В основе любой популяризации должно быть просвещение, обучение, рассказ. Сегодня люди тянутся к истокам, они ищут ответы на вопросы в народной культуре.

— Насколько исконное народное искусство созвучно современным людям? Может, его «популяризация» несколько искусственна?
— Начнём с того, что до нас дошло очень мало образцов истинного народного творчества. Для меня это аутентичный фольклор — те образцы песен, танцев, костюмов или ремёсел, которые характеризуют культуру нашего региона, нашу локальную традицию. Это требует изучения. А слово «популяризация» имеет разные формы. Сегодня внедряется креативная экономика, что само по себе неплохо. Только мы пока не понимаем, как с этим работать. К примеру, у гжели или палеха есть своя отличительная технология. Почему бы не раскрутить уникальную, рождённую в Восточной Сибири илимскую роспись (стиль свободной кистевой росписи, возникший в Усть-Илимске в 1990-х годах, центральным мотивом которого является природа сибирской тайги — Е.С.), и не превратить её в народно-художественные промыслы. Это может стать региональной особенностью, туристической «фишкой». Но при таком бизнес-подходе важно нематериальное достояние не обесценить. Тут очень тонкая грань. Как это делать? Мы пока до конца не понимаем.

— Но если в промысел ввести коммерческую составляющую, то изделия перестанут быть штучными, их растиражируют?
— В той же илимской росписи присутствуют изображения ромашки, лютика, жарка, клевера, тысячелистника, рябины, шиповника. Можно взять один элемент – ягодку или шишку — и его обыгрывать, наладить выпуск посуды или одежды с этим изображением. И это будет популяризация. Можно, конечно, просто проводить выставки, но насколько это будет интересно? Ведь у нас с советского времени народная культура ассоциируется с девушками в кокошниках или с бабушкиным вязанием.

— Где та грань, которая отделяет истинное творчество от лубка? Не секрет, что народное творчество нередко искажается, утрируется.
— Думаю, эту грань могут определить только специалисты: научные сотрудники, фольклористы, этнографы. А человек, который не имеет специального образования, может судить об этом на уровне «нравится» или «не нравится». Вообще культура не терпит дилетантизма. Здесь требуется большой багаж знаний. К сожалению, более 30% сотрудников домов культуры не имеют профильного образования. Поэтому так часто возникает неправильное понимание народной культуры и неграмотная её трансляция, искажение её ценности. С другой стороны, кадров не хватает, особенно в сёлах. В дома культуры охотно берут людей творчески одарённых. Но это надо делать с условием, что работник будет учиться, развиваться, изучать народную культуру. В противном случае мы будем порождать, как вы говорите, лубок, работать против себя.

Интересно, красиво, современно

— Может, выход в том, чтобы вводить какие-то «культурные» специальности в вузы или колледжи?
— Если говорить об изучении народной культуры, то этим могут заниматься этнографы, фольклористы, а по таким направлениям у нас не готовят. Зато в колледжах готовят менеджеров социально-культурной деятельности, кадры в сфере народного художественного творчества, которые специализируются на аутентичных танцах, песнях, обрядах. Этих ребят ещё в студенческие годы надо погружать в профессию: вывозить в экспедиции, устраивать на стажировки в дома культуры. Отсутствие наставничества — тоже большая проблема. Студенты изучают теорию, а на практике оказываются не готовы к реалиям жизни. А у нас подчас только творческого подхода оказывается недостаточно.

— Какими качествами и компетенциями должны обладать сотрудники Дома народного творчества?
— В идеале это универсальные люди. Несомненно, творческие натуры. Специалисты, которые должны знать жанры народного творчества плюс иметь организационные навыки. Каждый методист должен уметь работать со множеством людей, устраивать массовые мероприятия, и без организационной жилки тут не обойтись. Нужно быть психологом — уметь находить общий язык с творческими людьми, проживающими в разных населённых пунктах региона. А они — личности яркие, уникальные, требующие индивидуального подхода. Плюс ко всему мы должны быть лидерами, уметь мотивировать, вести за собой дома культуры, работать с жанрами народного творчества, показывать, как это делать современно. Как видите, моим коллегам необходимо много компетенций. Нередко творческого человека мы заставляем придумывать что-то техническое. В этом вопросе ты как руководитель всегда стоишь перед дилеммой, кто тебе более ценен — создатель или организатор.       

— Народное искусство, как и всякое явление культуры, наверное, не может быть застывшим. С другой стороны, мы говорим о том, что ценим в нём исконность. В этом есть противоречие?
— Мне кажется, форма не так важна. Главное — передать суть. Давайте возьмем группу SHONO. Это уникальный коллектив, который исполняет этно-рок. 80% их репертуара — бурятские народные песни в современной аранжировке. И язык сохранён, и мелодии. Лидер группы Александр Архинчеев играет на морин-хуре, сух-хуре, лимбэ, хомусе. Горловое пение, звучание традиционных бурятских инструментов в сочетании с гитарой и ударными создают на сцене невероятную мистерию. Это современно, красиво, профессионально, а в основе лежит народная традиция.

— Каким образом народное творчество входит в вашу жизнь? Как вы вообще заинтересовались этой сферой?
— Я люблю джаз, воспитана на этой музыке. В своё время играла на саксофоне. Как-то я встретила своего преподавателя из музыкального колледжа, и он очень удивился, узнав, что я работаю в Доме народного творчества. Он воскликнул: «Тебя же учили играть джаз!». Я тогда сказала учителю: «Джаз — это тоже народное творчество, только другого народа». Всё ведь начиналось со спиричуэлс (духовные песни афроамериканцев-протестантов, как жанр оформился к 60-70 годам XIX века в США — Е.С.), а позднее переросло в другое искусство, соединяющее в себе две музыкальные культуры — европейскую и африканскую. Те же протяжные песни наших бабушек группа SHONO сегодня играет в рок-аранжировках. Это и есть развитие народной культуры, которая может быть интересной и современной при творческом подходе.

По большому счёту, я не глубокий знаток народной культуры, но мне всегда было интересно работать с людьми творческими. Это самородки, которые занимаются искусством, что называется, по велению сердца. Меня всегда это восхищало. Это особое сообщество людей. Они искренне любят народное творчество, которое нетленно и всегда современно. В нём заложено много сакральных смыслов. Нужно просто разгадать этот культурный код. Как только мы его разгадаем, то, возможно, будем счастливы, будем ещё больше гордиться принадлежностью к своей культуре, национальности и стране. 

Читать также:

• И целого дня было мало: как «Тальцы» Московский тракт открывали
• Фестивальный марафон