Игра в куклы

Театр кукол — особенный, таинственный. Всё в нем — ширмы, тени — создаёт ощущение волшебства. Да и сами куклы — создания мистические. Артисты этого театра тоже должны быть немного магами и волшебниками. Сложно ли оживить куклу, что такое «попасть в маску», каково это — играть Луну? Об этом мы поговорили с актрисой, ведущим мастером сцены Иркутского театра кукол «Аистёнок» Натальей Уткиной.

Екатерина САНЖИЕВА

Смотреть и влюбляться

— Чем, по вашему мнению, театр кукол отличается от драматического и почему вы выбрали именно эту профессию?
— Это не я выбрала театр кукол, а он меня. Я, как и все девочки, ходила в театральный кружок. Мечтала быть драматической актрисой. Поступать в театральный институт побоялась, не была уверена в своих способностях. Окончила педучилище в Братске, работала воспитательницей в детском саду. Но случайно наткнулась на объявление: в Братский театр кукол «Тирлямы» требуется актриса вспомогательного состава. Вот я и рискнула прийти попробовать себя в новом качестве. Сначала работала актрисой второй, первой категории… А позже получила театральное образование в Иркутском театральном училище.

— Наверное, было сложно начинать работать в совершенно новой сфере?
— Общение с детьми — это мне и помогло в работе актрисы театра кукол. Как воспитатель я работала и играла с детьми, на утренниках была то Снегурочкой, то Красной Шапочкой, то Белоснежкой, потом родила сына. Всё это дало мне понимание детской психологии. И первая моя роль в театре была Снегурочка, сыграла её на одном дыхании. А потом был спектакль «Снежная королева», я играла Герду. Мне впервые доверили тростевую куклу. Без специальных навыков было сложно ею управлять, она не всегда слушалась меня. Хотелось сделать какой-то жест, а трости путались, руки выгибались. Опытная актриса Любовь Ивановна Симонова меня этому научила. Я была за ширмой, зритель меня не видел. И поначалу мне это было на руку — я «пряталась» за куклу, только голос подавала. Но когда более-менее овладела техникой, набралась опыта, захотелось и себя показать. В театре ведь задействованы разные виды кукол: есть тростевые, есть планшетные, когда тебя зритель видит. Такими куклами, порой, управляет актёрский ансамбль до трёх человек.

— То есть, помимо актерского мастерства, от кукольника требуется хорошая координация движений?
— Да, на протяжении всей своей работы в театре я научилась водить куклу левой и правой рукой, могу работать с перчаточной куклой, тростевой и марионеткой. Кукла должна стать как бы твоим продолжением. Актер становится проводником эмоции и транслирует их в зал. Вы спросили, чем наш театр отличается от других? В нём присутствует синтез многих средств выразительности, бездна возможностей: и слово, и действие, и атмосфера, и куклы. В театре кукол можно показывать фокусы, устроить весёлый балаган, создать волшебство для детей или потрясти взрослых глубокими спектаклями-притчами.

— Для того чтобы работать с куклой, надо ли её полюбить? Как стать с ней единым целым, одним персонажем?
— Есть такое выражение: попал в маску или не попал. Тут много нюансов. Например, твой голос подходит этой кукле или нет. Всё начинается с чтения материала. Ты изучаешь пьесу (у актеров это называется «застольный период»), а в это время твоя кукла находится в работе: мастера делают ей ручки, ножки, лицо. Я хожу и смотрю на неё, знакомлюсь с ней. Смотрю и влюбляюсь. И думаю: вот скоро вдохну в неё жизнь. Кукла делается строго по эскизу художника, и актёр не может попросить изменить ей форму носа или цвет волос. Но механику попросить поправить — сделать её полегче, гибче — актёр в праве. Я присутствую при рождении куклы — от эскиза до полной готовности. Потом я знакомлюсь с ней, изучаю, как она водит руками, как поворачивается, как смотрит. Позже, выучив текст и поняв возможности куклы, перед зеркалом я начинаю самостоятельно репетировать, двигаться вместе с ней. Дальше — совместные репетиции с режиссёром, на которых мы разводим картины.

— Что это значит?
— Придумываем мизансцены. Как кукла будет в этом эпизоде двигаться, как будет говорить. Режиссёр даёт нам свободу, возможность импровизации в работе с куклой. Он рассказывает нам общую идею спектакля, даёт наводку, что именно хочет видеть в твоём персонаже. Но одного и того же героя можно сыграть по-разному. Режиссёр даёт основу, фундамент, от которого ты должен оттолкнуться. Ты вольна придумывать движения и мимику своей куклы, придумать ей какие-то характерные черты.

— У вас есть любимая кукла?
— Такой нет. Я их всех люблю. Мы репетируем разные спектакли разным составом, получается одна кукольная семейка. Мы живём этим маленьким коллективом, и куклы тоже живут вместе. Следующий спектакль — новая семейка. Все куклы мне как дети: с ними разговариваешь, настраиваешь их перед спектаклем, иногда они капризничают, не хотят ходить, путаются нити. Тогда я говорю: «Ты что, милая? Давай, помогай мне!». И кукла действительно начинает помогать.

Сделать хмурые дни солнечными

— У вас есть свои особые ритуалы перед спектаклем?
— Настраиваюсь на роль. Говорю с куклой. «Заяц мой, привет! Сейчас играем „Морозко“!» (смеется). В «Живой душе», например, я играю Маланью. Этот образ — воплощение вселенской любви. Я кукле говорю: «Помоги мне, Маланьюшка, настроиться на огромную любовь!». Если же играю «живьем», разговариваю сама с собой. Обычно произношу какой-то мотивирующий монолог. Пытаюсь поймать своё состояние, своё настроение, собраться, «дозреть» до того образа, в котором предстану перед зрителем.

— Маланья в «Живой душе» — глубокая, ёмкая роль. Как вам удалось так пронзительно её сыграть?
— В тандеме с куклой! Меня в этом спектакле зритель видит. В начале выступаю в роли рассказчицы. Но постепенно делаю так, чтобы зритель сконцентрировал всё внимание на кукле. Я её озвучиваю, пою, и на моё лицо никто уже не обращает внимание. Для публики мы становимся единым целым.

— Сформулируйте несколько коротких советов для начинающих актёров театра кукол.
— Если ты пришёл в театр, то ты принадлежишь ему. И неважно, что у тебя дома случилось и какое у тебя настроение. Все бытовые эмоции нужно уметь оставлять за порогом. Ты всегда должен быть на позитиве, с рабочим настроем, поддерживать себя в рабочем состоянии. А когда ты выходишь на сцену, то и вообще превращаешься в своего героя с его заботами и радостями.

— Можно сказать, что приходя в театр, вы надеваете маску позитивную, радостную, бодрую?
— Нет, маска — это притворство, она сразу видна. Надо уметь действительно отрешаться от личных неурядиц. Но это приходит с опытом. Некоторые молодые актёры любят пострадать, поплакать. Сидят и киснут. Тогда мы по-доброму начинаем над ними подтрунивать, тормошить их. Глядишь, артист уже встряхнулся и пошёл работать. У нас в театре все позитивные, и атмосфера под стать: тёплая, дружеская. Даже когда что-то на репетиции не клеится, провисает, начинаем друг друга заводить, придумываем что-то веселое: сегодня у нас день поклонов или день внимания, друг другу поклонимся, обнимемся. И дальше всё катится как по маслу. У нас такие актёры — настоящие бриллианты, с которыми вообще не загрустишь. Случаются, конечно, печальные, хмурые дни. Но и такие дни мы умеем делать солнечными.

— Какой репертуар — взрослый или детский — вам интереснее играть?
— Сейчас в силу возраста мне больше нравится работать во взрослых спектаклях. В юности играла снегурочек, дюймовочек, принцесс, золотых рыбок, мишек, зайчиков. А сейчас интереснее исполнять характерные роли. Я набралась актёрского опыта, и роли стали более серьёзными, весомыми. Играю Варвару в «Последнем сроке» режиссёра Игоря Казакова. Захотелось нам поговорить со зрителем на такие важные темы как смерть, прощение, родственные связи. В этом спектакле как раз существует два плана, два мира — кукольный и актёрский, живой. Я люблю «Последний срок». Работая в нём, тренирую сердце.

Отдать кукле частичку души

— Сталкивались ли вы когда-нибудь со сложностями в коллективе? Ведь не секрет, что творческие люди — ревнивые, ранимые, амбициозные…
— Когда только пришла в «Аистёнок», было непросто. Вливалась, не сразу стала получать роли. А теперь мне настолько здесь комфортно, настолько люблю своих коллег, что на работу иду как на праздник. Да и не обижают нас режиссёры ролями. Борис Константинов приехал из московского театра кукол имени С. В. Образцова. Он поставил «Утиную охоту», где я играю Саяпину — боевую, напористую даму. С этой героини и начались мои характерные роли. Потом Наталья Пахомова из Санкт-Петербурга поставила у нас спектакль «Бетховен. Разговорные тетради». Я играю мать композитора. Это роль без слов, очень сложная эмоционально. Я вспомнила свою маму, которая чем-то похожа на мою героиню, вспомнила отца. Внесла в роль краски из своего жизненного опыта. А лучшей своей ролью считаю Маланью в «Живой душе», которую поставил режиссёр Юрий Уткин. Он же поставил спектакль «Остров Иукини», в котором мне доверили роль Луны. Кстати, специально к этому спектаклю училась играть на конгах. Месяц — и я научилась колотить по барабанам! (смеется).

— Как это вообще возможно — сыграть Луну?
— На мне была надета большая маска. Это же музыкальная мистерия. Луна — это нечто вселенское, большое, мудрое. Что-то из высших сфер. То, что примиряет всё на земле. Говорила я низким, необычным голосом. Наверное, это самая моя необычная роль. Для неё мне потребовалась особая энергетика.

— А откуда вы эту энергетику аккумулируете?
— Энергетика — это слова, жесты, мимика, флюиды. Всё это создаёт некую эмоциональную волну, которая уходит от тебя в зал. И к тебе возвращается. От зрителей.

— Издавна считалось, что куклы обладают магическими свойствами. Вы это ощущаете?
— Да, они действительно как живые. И смотрят на тебя так, что порой холодок по коже. Ты как будто чувствуешь их дыхание. Почему это происходит? Ты же куклу оживляешь, в твоих руках она начинает двигаться и говорить, плакать и смеяться. И зрители верят в то, что она живёт. Наверное, мистика куклы и в её создателях. Художник отдаёт ей частичку души. Я очень бережно отношусь к своим куклам. Когда их убираю на склад, кладу её в коробку так, чтобы ей там удобно лежалось.

— Никогда не жалели, что выбрали эту профессию?
— Что вы, я благодарю Бога, что попала в театр кукол! Подходя к театру, невольно начинаю улыбаться. Сама атмосфера здесь особая. Хотя, конечно, работы много и не всегда она бывает лёгкой. Движения приходится по сто раз оттачивать. А куклы бывают большие и тяжёлые. Физически и эмоционально выкладываемся на все сто. Знаете, мы между собой шутим: «Пришли, куколками поиграли, устали ужасно».